Не умеешь писать - НЕ БЕРИСЬ!

АвторСообщение
golfstream



Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
ссылка на сообщение  Отправлено: 16.01.09 23:40. Заголовок: Автор: golfstream

Спасибо: 28 
Ответов - 174 , стр: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 All [только новые]


golfstream





Сообщение: 635
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 27
ссылка на сообщение  Отправлено: 15.03.09 09:47. Заголовок: Позвольте представит..


Позвольте представиться: я – Хелен Вайсс. Нет, неправильно. Это мое не настоящее имя. Стоп! Снова неверно. Имя-то как раз настоящее. Именно так указано в паспортах. Да-да, в паспортах. У меня уже много лет двойное гражданство: Российской Федерации и Австрии. Я живу в живописной альпийской деревушке на окраине городка Инсбрук, славящимся своими горнолыжными курортами. Работаю я пресс-секретарем по связям с общественностью в небольшом НИИ, основанного на базе Инсбрукского медицинского университета. Я горжусь своей работой, хоть я выматывает она меня до предела. Но… обо всем по-порядку…

Закончив школу, я в срочном порядке улетела в Швейцарию к своим родителям. Дело в том, что моему деду, известному писателю – фантасту Петру Никаноровичу Кулемину снова стало плохо с сердцем. На семейном совете было принято решение перевезти его для лечения в Европу. А я… Родители уговорили меня получить образование за границей. Выбора особого не было – я поступила на фармацевтическое отделение университета, благо с химией – биологией проблем никогда не было. Конечно, я безумно скучала по России, да и что греха таить, - до сих пор скучаю. Но самые близкие люди, а, главное, больной дед, в то время были в Швейцарии.
На предпоследнем курсе я познакомилась со своим будущим мужем – Майклом Вайссом. Учились в одном учебном заведении, но на разных специальностях. Майкл занимается хирургией. Тяжелая и очень ответственная работа. Он немец по крови, но родом из Австрии. Туда мы и уехали после окончания университета. Через год расписались, а спустя еще один год в нашей семье появился сын, чудесный мальчишка с русским именем Матвей.
Заниматься непосредственно фармацевтикой мне не нравилось, но далеко уйти от выбранной профессии мне не удалось. Буквально 5 лет назад медицинский факультет старейшего Университета Инсбрука был преобразован в самостоятельный медицинский университет, на базе которого в дальнейшем был создан НИИ по разработке новых лекарственных форм. Мой диплом и отличное знание двух языков (а время, проведенное за границей способствовало изучению языков) помогли без труда устроиться в пресс-центр. И вот уже в должности пресс – секретаря я работаю 3 года. Как уже упоминала ранее, работа изнурительная. Но мне она нравится. А это очень важно, чтобы работа была любимой.
Моя семья владеет небольшим домом на окраине Инсбрука. Он достался моему супругу по наследству. По здешним меркам домик очень скромный. Но я им очень довольна. Он просторный и очень уютный. А снежные Альпы, окружающие нас, вовсе делают все сказочным вокруг…

Я знаю, что вы сейчас спросите меня о Степнове. Как сложилась его жизнь и где он сейчас. И как вообще я смогла тогда уехать из России.
Немного о самом Викторе Михайловиче. Как вы уже догадались, в настоящее время он – писатель. Фантаст. Пошел по стопам моего деда. Стать самостоятельным ему удалось нелегко и не сразу. Не поверите! Степнов даже получил второе высшее образование. Филологическое. Сама не поверила, когда узнала об этом впервые. Но, честно признаться, горжусь им. Когда тебе далеко за 30, нелегко начинать все сначала и заново учиться многим вещам. Но Степнов со своим вечным стремлением к победе достиг очередной поставленной цели. Сейчас он успешный литератор. Его книги выпускаются в России и за рубежом. Я, счастливица, обладаю всеми именными экземплярами его произведений. Он всегда присылает мне свои книги по почте с автографами и дарственной надписью. Ничего лишнего. И в то же время трогательно до глубины души…
Судьба забросила Степнова в Израиль. Он живет в там уже более 7 лет. 5 последних – в Хайфе. Чем привлек его Израиль – не знаю. Я не совсем понимаю это место жительства на фоне постоянных вооруженных конфликтов на палестинской земле. Но это его выбор. Подозреваю, что он обусловлен тем, что вся семья его жены живет в Израиле. Да-да, Степнов женат. Женат… Когда я отыскала его во всемирной паутине, он уже был женат почти 5 лет. Не скрою, от этого известия кольнуло в сердце. Но вскоре я поняла, что я не имею права осуждать его. Это лишь мой нездоровый эгоизм. А личная жизнь – на то она и личная, что не должна кем-то обсуждаться, пусть даже и хорошим старым другом.
Жена Виктора Михайловича – русская. Но ее семья уже около 15 лет живет на израильской земле. Видимо, и Степнов решил там обосноваться. У них, как и у меня, растет сын. Ему сейчас 7 лет и он уже ходит в школу. Миша, так зовут мальчика, очень похож на мать. Но что-то едва уловимое Степновское в нем ощущается. Люблю смотреть его фотографии. Они возвращают меня в мое собственное детство…
Судя по нашему общению и рассказам Степнова о своей семье – он счастливый человек. Впрочем, это и без слов понятно по его умиротворенным глазам. Сейчас у него в жизни есть все, о чем только можно мечтать: семья, дом, любимая работа. И я бесконечно за него рада. Рада от того, что все сложилось в нашей жизни очень удачно. А когда-то внезапное и нелепое расставание не предвещало (лично мне) ничего хорошего…


Спасибо: 26 
Профиль
golfstream





Сообщение: 636
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 27
ссылка на сообщение  Отправлено: 15.03.09 09:48. Заголовок: Сегодня мне отчетлив..


Сегодня мне отчетливо вспомнился мой выпускной вечер. Ведь мы не виделись с ним потом ни разу. Это своеобразная точка отсчета. Начало новой жизни, в которой Степнову уже не было места рядом со мной. А, может быть, мне рядом с ним? Не знаю. Я часто задавалась этим вопросом в прошлом. Но ответа на него так и не нашла.
Для большинства вчерашних школьников выпускной вечер – это старт во взрослую жизнь. Поэтому он воспринимается радостно и беззаботно. Учителя перестают быть наставниками, уже не боишься получить двойку или схлопотать выговор. Родителей больше не вызовут в школу. А впереди – долгая жизнь, полная неизведанных путей, чувств и, как правило, ошибок. Потому как жизненный опыт без ошибок не представляется возможным. Я же воспринимала выпускной как жирную черту, за которой придется оставить не только свое детство. Здесь оставались друзья и светлые дни, часть жизни, которая не по возрасту была слишком взрослой. Оставался тот, кого любила всем своим по-детски наивным сердцем. Я готова была сдать вдвое больше экзаменов, лишь бы продлить очарование той поры, когда Он еще был рядом.
Я не сильно заморачивалась по поводу наряда в отличии от остальных девчонок нашего класса. Попросту приобрела классический брючный костюм белого цвета. Небольшой шухер на голове, напоминающий ежика – теперь можно и так пойти в школу. Выделила глаза темно – серыми тенями. Эффектно. То, что надо! Единственный человек, которому хотелось тогда понравиться – это Виктор Михайлович. И, надо отметить, он был явно в восторге.
Он сидел в зале с моими родителями и дедом, и в тот момент казалось, что он член семьи. Так же радостно смотрел на меня, когда я поднялась на сцену за своим аттестатом. Так же весело вместе с мамой и папой хлопал в ладоши, когда Шрек назвал меня при всех «гордостью школы». В тот момент я понимала, что Степнов вложил в меня так много, что «гордость» - это заслуга его, а не родителей. Небольшая ответная речь со словами благодарности учителям – глаза в глаза. Он для меня – самый главный Учитель. Учитель с большой буквы. Нужно ли уточнять, кому я подарила свой букет, когда всем выпускникам дали возможность поблагодарить своих любимых учителей. Помню, как он покраснел тогда. Улыбаюсь. Смутился, словно сам был школьником. А дед лишь многозначительно подмигивал ему.
Потом было наше небольшое выступление с девчонками. Последний творческий подарок школе и учителям. Грустно было тогда. Каким-то сиюминутным желанием оказалось желание спеть «Школьный вальс». Аккомпанировала одна Женька. И каким же сильным было удивление, когда к сцене после первых же строчек подошли все наши одноклассники и, дружно взявшись за руки, поддержали нас своими голосами… До сих пор ком в горле…
Когда уйдем со школьного двора
Под звуки нестареющего вальса,
Учитель нас проводит до угла
И вновь назад и вновь ему с утра
Встречать, учить и снова расставаться.
Когда уйдем со школьного двора…

Копейкина и Агнесса рыдали в голос, Шрек тоже подносил платок к глазам, и даже Борзова закусывала губы. Она, видимо, впервые услышала от нас «что-то путное». А Виктор Михайлович сидел какой-то отрешенный и задумчивый.
Гуляние продолжилось в ресторане, куда были приглашены и родители, и учителя. Но как-то так само собой получилось, что большинство родителей решило отказаться от праздничного застолья. Мудро решили не смущать детей своим присутствием. Мы были очень рады этому обстоятельству. Можно было веселиться, не задумываясь о том, что за тобой наблюдают родительские глаза.
Учителя сидели за отдельным столом, но уже через час все перемешались, словно молекулы при броуновском движении. Степнов, Рассказов и Каримова первыми появились за нашим большим столом. Надо ли уточнять, рядом с кем приземлился наш физрук? В тот вечер он был похож на нашего ровесника. Впервые в жизни он ни на кого не кричал, был свойским парнем. Травил байки и смешил всех до слез. А еще… Он постоянно приглашал меня на медленные танцы. Я поначалу краснела. Я не слышала музыки. Казалось, что все звуки разом затихали, и слышалось только бешеное биение моего влюбленного сердца. А еще чудилось, что глаза всех присутствующих были обращены только на нас. Хотя отчасти это было правдой. На нас, действительно, смотрели.
Помню наш первый танец. Я боялась приблизиться к нему. Несмело вложила свою руку в его крепкую ладонь, а вторую еще более робко примостила на плечо. Его близость сводила меня с ума. – Закрываю глаза и вспоминаю его облик. Проходит минута – две… Кажется, я и сейчас помню его тепло и запах его тела. И снова краснею, как школьница… - Когда мы танцевали во второй раз, я была уже немного смелее. Но Степнов удивил меня. Видя, как я снова осторожно вкладываю свою ладошку, он усмехнулся и уверенным жестом закинул мои руки себе на плечи, обнял меня за талию и прижал чуть ближе к себе. «Вот так мы больше похожи на пару!» Слава Богу, что в этой близости он не видел моих раскрасневшихся щек. Я обняла его, снова вдохнула ставшим родным запах и… утонула в его объятьях. Его тепло окутывало меня с ног до головы. Единственной мыслью в голове было – «лишь бы не кончалась эта мелодия! Я готова быть с ним вот так вечно! Лишь бы только рядом…» Но музыка не была вечной. Приходилось останавливаться и возвращаться к столикам. Уединиться и поговорить о планах на будущее ни разу не удавалось. Везде находились подвыпившие люди, кто-то постоянно вклинивался в разговор. Единственными минутами «уединения» были медленные танцы. Теперь уже Степнов не приглашал – он молча протягивал руку, я так же молча подавала свою в знак согласия. Снова объятия, теперь уже смелые. Снова два дыхания в унисон и молчание ни о чем. Мне было хорошо рядом с ним, тепло и спокойно. Он гладил рукой мои волосы и нежно смотрел мне в глаза. И уже было совсем не важно, что все откровенно смотрят на нас, забыв про веселье, еду и выпивку. Завтра будет не просто новый день – завтра начнется новая жизнь. В которой уже не будет места всем этим людям с их никому не нужными мнениями.
Из той ночи есть еще одно яркое воспоминание. – Теперь уже грустная улыбка на моем лице. – Танцуя вместе, вдруг одновременно заметили, как на расстоянии полутора метров от нас откровенно целуются Лерка со Стасом. Степнов усмехнулся, тихо рассмеялся и, задорно глядя на меня, спросил: «А нам так слабо?». Помню лишь, как подкосились у меня ноги. Я многое бы отдала, чтобы сейчас увидеть выражение своего лица в тот момент. Ибо реакция Степнова меня не порадовала. Он вмиг переменился в лице. Стал серьезным и немного грустным. Видимо, на лице у меня смешалась целая гамма чувств: растерянность, страх и нелепое отчаяние. Короче, так мы и не поцеловались тогда…
Рассвет мы встретили уже в более тесной компании. «Ранетки» вкупе со Стасом, Колей, Рассказовым, Каримовой и Степновым. Шумной компанией возвращались по домам. Помню, как Рассказов нес в пакете шампанское, оставшееся нераспечатанным с праздничного стола, и на каждом углу предлагал его наконец-то распить. А Степнов нес какой-то объемный пакет. Все глупо хихикали из-за изрядной порции горячительных напитков. Я не выдержала и спросила:
- Виктор Михайлович! А что вы там несете?
- Сам не знаю, Лен. Елена Петровна разбирала стол, вот Рассказову всучила шампанское, а мне этот пакет. Давай посмотрим!
- Нифигасе! Ребят! Да у него целый пакет апельсинов!
- Так, кто там предлагал шампанское? – радостно потер руки Стас.
Мы тут же нашли детскую площадку в ближайшем дворе, уселись, разобрали апельсины. Мужчины открывали бутылки, разливали. Все громко смеялись и радовались ярким фруктам и пластиковым стаканчикам, как дети.
Вскоре стал пробирать холод до мозга костей. И все стали спешно расходиться по домам. Дружно перецеловались и обнялись друг с другом. Разбрелись кто куда. И лишь Степнов пошел со мной в одну сторону. Мы молча шли всю дорогу. Он обнимал меня за плечи, а я трогательно к нему прижималась. Оба боялись нарушить это волшебное молчание. Да и не нужно было слов. Просто хотелось идти рядом друг с другом, ощущая тепло сердец…
Степнов проводил меня до подъезда. На прощание робко взял за руки, пронзительно посмотрел в глаза, затем порывисто прижал к себе. Минуту стояли вот так, обнявшись.
- Еще раз поздравляю, Ленка! С началом взрослой жизни! Пусть она будет у тебя счастливой!
- Спасибо, Виктор Михайлович!
Я ждала и надеялась, что вот-вот он меня поцелует. Но, увы! Видимо, не судьба… Лишь робкий поцелуй в щечку и снова крепкое объятие на прощание.
- Еще увидимся?
- Обязательно!
И вот уже я вижу себя со стороны – как стою на пороге собственного дома и смотрю ему вслед. Красивому статному мужчине. Тогда он превзошел все мои ожидания – снова одел костюм и выглядел сногсшибательно. Он уходил в новый день. Ненадолго, надеясь на скорую встречу. А оказалось, ушел на целую жизнь. – Я снова закрываю глаза и вижу перед собой его спину. Его густые волосы только-только начинали впускать в себя серебро…

Последний вечер
И последний танец…
И мы с тобой при всех
Наедине.
А новый день нас вместе не застанет.
Но мы не говорим об этом дне.

И музыка, и грусть,
И нежность с нами.
Ты, не стесняясь, обняла меня.
И танец наш –
Как долгое признанье,
Как искра от недавнего огня.

Твои глаза, омытые слезами,
Печальны и прекрасны в этот миг.
И я пред ними виновато замер.
И весь я, - словно молчаливый крик.
(с) Андрей Дементьев


Спасибо: 24 
Профиль
golfstream





Сообщение: 637
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 27
ссылка на сообщение  Отправлено: 15.03.09 09:48. Заголовок: Следующий день, а, т..


Следующий день, а, точнее, тот же, после выпускной ночи, я проспала. Потратив последние силы на раздевание, рухнула в постель. Очнулась ото сна уже поздно вечером. Никогда столько не спала, да еще и днем. Видимо, сильно вымотали дни экзаменов с постоянным напряжением, переживания по поводу выпускного. Да и выпитый алкоголь на гулянии давал о себе знать. Очнувшись, я долго лежала, обняв подушку. Вспоминала крепкие объятия Степнова и тепло его тела. Снова покраснела, вспомнив внимательные взгляды учителей и бывших одноклассников. Усмехнулась. Теперь все стало бывшим и не имеющим значения.
Потянулась в постели. Не думала, что могу быть такой соней. Интересно, звонил ли кто-нибудь? Экран телефона не показывал значки непринятых вызовов или конвертиков смс-ок. Видимо, все, как и я, отсыпались после бурно проведенной ночи. Я еще лежала некоторое время в постели, размышляя о ближайшем будущем. До сих пор не определилась с вузом. Хотелось поступить на отделение журналистики. Но, боюсь, будет очень сложно. Пока что в запасе есть пара-тройка дней. Родители рядом, еще обсудим. Да и со Степновым хотелось бы посоветоваться. Снова мысли вернулись к Виктору Михайловичу. Интересно, как он там. Позвонить, что ли? Я взяла в руки телефон и уже набрала было номер, как вдруг услышала шум в гостиной. Что-то тревожным показалось мне в этой возне. Я бросила телефонную трубку, распахнула дверь и сразу ощутила резкий запах лекарств. Дед. Ему внезапно стало плохо. Родители перепугались насмерть. Конечно, они знали, что у деда слабое сердце. Но инфаркт и приступы он переживал вдвоем со мной. И в больницах с ним жила одна я. А отец с матерью не были знакомы с этой стороной нашей жизни. Их испуг в тот день был подобен страху смерти. Они впервые ощутили реальную угрозу потерять своего отца. Тут же вызвали «скорую». Деда обкололи лекарствами, но в больницу не забрали. Хоть и строго-настрого наказали прямо с утра поехать на обследование. Родители по-своему оценили ситуацию и вмиг приняли решение забрать деда с собой заграницу. А я… Я стала лишь приложением. В какие-то полчаса за меня приняли решение – я тоже ехала вместе со всеми в Швейцарию. На самом деле, я была дико напугана состоянием деда. Опять же, в отличие от родителей, я столько раз видела его стоящим на краю пропасти, что одно хватание старческой рукой за грудь в области сердца вызывало у меня дрожь в коленках. Я всякий раз боялась не успеть… В этот раз я согласилась переложить ответственность на родителей и приняла решение поехать с ними. Роднее деда у меня не было человека. Как бы ни любила я родителей, они всегда были на втором месте. А дед – он был для меня настоящей семьей: матерью, отцом, а потом уж дедом.
Вот так я и уехала из России. Далеко и, как оказалось, надолго. А, самое главное, внезапно. Спросите, неужели я не пыталась сообщить о своем отъезде Степнову? Пыталась. И не раз. Но времени у меня было катастрофически мало. Ранним утром отец уехал за билетами. Ему несказанно повезло - удалось взять их на вечерний рейс. Узнав об этом, я тут же молнией переоделась в первые попавшиеся джинсы, нацепила футболку, чуть пригладила растрепанные волосы и убежала из дома прочь. Дорогой раз за разом набирала его номер, но женский голос упрямо твердил, что «абонент временно не доступен». Черт, ну вот где он может быть? Телефонная трубка уже накалилась от жара сжимающей ее руки. Я добежала до его дома. Долго звонила и стучалась в дверь. Но никто не открыл. Сидела на лестнице, ожидая его возвращения, пока не позвонили родители. Времени оставалось совсем мало, необходимо было собрать вещи. Я снова набрала номер, уже не надеясь услышать в ответ гудки. Так и произошло. Я в растерянности стояла и смотрела на железную дверь, словно пыталась найти в ней ответ на вопрос: «Что делать?». У меня не было даже листка с ручкой, чтобы написать ему записку. Позвонила соседям, но и там никто не открыл дверь. Да и что удивляться? Еще совсем рано, люди сейчас на работе. Еще раз постояла у двери. Зачем-то взялась за ручку... Стояла вот так с минуту. Хотя я прекрасно знала, зачем… Вечером он вернется сюда и своей рукой прикоснется к холодному металлу. Мне уже было отрадно думать, что его пальцы сегодня касались этой поверхности. Так хотелось, чтобы тепло моей руки отпечаталось на рукоятке, чтобы, вернувшись домой, он смог его почувствовать и понять, что я была здесь. Всплакнула. Что ж так горько-то на душе? Я тогда еще не понимала, почему мне так плохо. А сердце, видимо, уже чувствовало, что это расставание навсегда. И стояла я не перед большой дорогой, а перед простой железной дверью, захлопнутой навсегда…



Спасибо: 24 
Профиль
golfstream





Сообщение: 638
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 27
ссылка на сообщение  Отправлено: 15.03.09 09:48. Заголовок: Это сейчас легко всп..


Это сейчас легко вспоминать события тех дней. Когда на сердце нет уже тоски и печали. А тогда, жарким летним днем, покидая Москву, мне было холодно. Помню, как сидела в аэропорту, одетая в кофту с длинными рукавами, и тряслась. В кармане джинсов лежал телефон. Я уже не звонила. Он должен был получить сто пятьсот сообщений о пропущенных звонках в случае нахождения телефона в сети. Наверняка бы, позвонил. При всей моей взволнованности мысль о том, что со Степновым могло что-то случиться, меня не посещала. Каким-то внутренним чутьем была уверена, что с ним все в порядке.
Сейчас не хочется вспоминать первое время в далекой стране. Сплошная серость… Деда сразу же определили в хорошую клинику. Родители вернулись к работе, так что первую неделю с дедом снова сидела я. Постоянная беготня немного отвлекала от грустных мыслей. Все свободное время я штудировала учебники и готовилась к поступлению. Мечту о журналистике пришлось на время отложить. Во-первых, поступить заграницей на это отделение без особого знания языка весьма проблематично и гораздо сложнее, чем на родине. А, во-вторых, появился хороший шанс заняться изучением фармацевтики. У родителей были связи, и они без труда меня устроили учиться в отличный университет. Правда, с началом учебного года от родителей пришлось уехать. Поселилась в студенческом городке. Я была рада этому. Хотелось самостоятельной жизни в кругу ровесников. Новые друзья, общение со сверстниками, незабываемая студенческая жизнь.
Лишь одно дико меня омрачало – я потеряла связь со Степновым. Я не знаю, откуда во мне присутствует дикий фатализм. А, главное, как давно он во мне живет. Но я стала верить в Судьбу. В самолете рейсом из Москвы я потеряла свой сотовый. Выпал, видимо, из неглубокого кармана брюк. Пропажу я обнаружила только дома у родителей. Сиюминутным желанием было вернуться в аэропорт и искать его. Но родители убедили меня в безрассудности этой идеи. Все телефоны были потеряны, но что самое страшное – я сама была потеряна для окружающих. На девчонок и друзей было в тот момент наплевать, их проще разыскать. Да и не до меня им сейчас. Все погрязли во вступительных экзаменах. А вот Степнов… Он же будет звонить… Симку восстановить я не могла - для этого пришлось бы возвращаться на родину. В полном отчаянии и одновременно с великой надеждой я звонила ему на домашний. Но трубку никто не брал. День, два, неделя. Ежедневные звонки трансформировались в еженедельные. Потом и вовсе в ежемесячные. А в конце лета и вовсе прекратились. Я погасла. Была ли обида? Не знаю. Пожалуй, нет. Просто пустота в душе. Сама для себя решила, что так надо. Что ее величество Судьба снова правит балом. Собрала свои немногочисленные вещи и уехала в другой город, с головой окунувшись в студенческую жизнь.
Учиться было, прямо скажем, нелегко. Язык приходилось штудировать ночами по книгам,
днем, после занятий – в уличных кафе, магазинах и прочих общественных местах. Появилось много новых знакомых. Для себя я твердо решила больше не заниматься ни музыкой, ни спортом. Да и вообще старалась ничем не выделяться из толпы. Наверно, потому, что боялась снова чрезмерно привязаться к кому-то. Хотелось ровных незатейливых отношений со сверстниками. Но такие спокойные отношения длились недолго. Уже к концу октября стала замечать повышенное внимание со стороны однокурсника. Это был русский парнишка, которого звали Артем. Его родители тоже были медиками. Как оказалось, пересекались с моими по работе. Сначала мы сдружились, поскольку были единственными русскими на курсе. Потом обнаружили общность интересов, а затем и вовсе я заметила, что Артем неровно ко мне дышит. А почему бы и нет, подумала я. Что, в конце, концов, я теряю? У меня не было никого ни здесь, ни в России. Степнов, спросите вы? Да, я его любила. Но если бы была у меня хоть малейшая надежда. Я сама себе придумала мир, в котором жила последние годы. Казалось, что мои чувства были взаимны. Но физического проявления им не было. На что я рассчитывала? Да и стоило ли вообще рассчитывать? Мне исполнилось 18, но в моей жизни не было каких-либо отношений с противоположным полом. И меня это так угнетало. Хотелось встречаться, целоваться, бесцельно бродить по ночному городу с любимым человеком, познать, наконец, радость простых физических отношений. Я чувствовала себя вымершим мамонтом и боялась кому-либо признаться, что ни разу в жизни не целовалась!!! Смешно, ей-богу. Короче, окунулась я в мир новых для себя отношений, окунулась с головой. Точнее, без головы. Потому что оставила ее неизвестно где. Я заставила себя не думать о Степнове ежеминутно, ежечасно, ежедневно… Его телефон не отвечал все лето, словно вычеркнул меня из своего списка. Значит, и я сумею…
Артем оказался хорошим человеком. Он был умным, рассудительным парнем. Трогательно обо мне заботился, дарил цветы и подарки. Мы часто ездили отдыхать в Альпы, катались на горных лыжах. Родители мои сразу приняли парня и были рады моему выбору. Дед только, казалось, был недоволен. Но ни словом, ни делом этого не показывал.
Артем стал первым мужчиной в моей жизни. Странное чувство осталось в душе… Не скажу, что мне было плохо. Но парить почему-то не хотелось. Это теперь, по прошествии многих лет я понимаю, что это всего лишь был секс. Чувства были сами по себе, секс – отдельно. А вместе они не сливались в единое целое. Просто физиологическое удовлетворение потребностей. Фраза-то какая! Смешно. Но так оно и было на самом деле. Мы встречались с Артемом 3 года. И они были неплохими. Мне было хорошо рядом с ним. Пустота в душе наполнилась новыми чувствами, боль ушла. И за это я благодарна ему. Но! Все эти 3 года меня не покидала мысль. Я все время сравнивала Артема с растворимым кофе. Вроде бы и вкус оригинальный, местами даже богатый и насыщенный. Но умом понимала, что он не настоящий. Казалось бы, я дорожила этими отношениями и не хотела их разрушать. Да и не разрушала. Просто не давала покоя мысль о том, что снова появись Степнов в моей жизни и просто предложи провести ночь с ним – просто так, без любви (на большее я уже не рассчитывала), я без оглядки бы согласилась. Я бы босиком бежала навстречу, лишь бы ждал… Всего одна ночь – без любви и обязательств… Все, что мне тогда хотелось…
С Артемом мы расстались внезапно. Он оказался очень ревнивым человеком. Из стеснительной и местами забитой девушки за 3 года я превратилась в достаточно раскованного и раскрепощенного человека. Я научилась любить себя. И вместе с этим пришла уверенность в себе. Я поняла, что умею нравиться мужчинам и порой легкий, ничего не значащий флирт приносил такое моральное удовлетворение! Ну разве можно за это осуждать женщину? Я не давала поводов ревновать и всегда хранила верность Артему. Но он в каждом мужчине стал видеть соперника. Ревность сжигала его, а меня била по голове. Жить рядом с таким ревнивцем стало не под силу. И однажды я не вытерпела. Я сильный человек и не могла позволить унижать себя, подчиняясь в жизни чьим-то правилам. Собрала вещи и ушла от Артема. Не хотелось бы о нем вспоминать, но после нашего расставания он повел себя некрасиво. Говорил кучу гадостей про меня нашим общим знакомым, пытаясь, прежде всего, оправдать себя. Мне было очень неприятно. Но вместе с тем я сразу поняла, что на меня свалилось счастье: я вовремя избавилась от этого человека. Снова Судьба. И на сей раз я была ей благодарна.
Снова поселилась одна. Снова попыталась начать жизнь с чистого лица. И первым порывом стало желание написать Степнову… Даже не знаю, правильно ли я тогда поступила. Потому что его ответ заставил меня чувствовать себя растерянной… Но об этом как-нибудь в другой раз…


Спасибо: 20 
Профиль
golfstream





Сообщение: 639
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 27
ссылка на сообщение  Отправлено: 15.03.09 09:49. Заголовок: Я не верю в сны. Абс..


Я не верю в сны. Абсолютно. Но у меня с детства странное отношение к сновидениям. Спросите меня: в чем заключается эта странность? Я вам отвечу. Глупо, но порой я принимаю их за действительность.
Я рано осталась одна, без родителей. Слава Богу, они всегда были живы - здоровы. Просто в силу своей профессии много путешествовали по свету и порядка 350 дней в году жили в чужих далеких странах. Я жила с дедом, который заменил мне отца и мать. Я сейчас не жалею об этом, да и речь сейчас идет не о моих чувствах. Хотя, признаюсь, мне всегда было одиноко. В какой-то момент сны стали заменой родительского тепла. Если родители приходили ко мне ночью во сне, наутро я просыпалась со счастливой улыбкой на лице. Помню, как спешно скидывала одеяло и, шлепая босыми ногами по паркету, бежала в комнату к деду. Запрыгивала ему на шею и радостно кричала: «Дедуль, я сегодня видела маму с папой!» А он ласково трепал меня по макушке и крепко целовал в горячее ото сна лицо. Только сейчас я вспоминаю и осознаю грусть в его глазах… Но снова я не о том…
Сны для меня – какой-то непознанный мир. Когда я вижу во сне близких мне людей, я словно в действительности проживаю с ними какой-то кусок жизни. Потому что во сне ощущаю тепло этих самых людей.
Деда не стало 5 лет назад… Я до сих пор не могу вспоминать об этом спокойно. В поисках успокоения иду на кухню и готовлю себе мятный чай. Он всегда меня расслабляет и дарит душевное тепло. Он умер внезапно, просто остановилось сердце во сне. Наверно, эта самая легкая и светлая смерть, о которой только может мечтать человек. Умереть в старости, в теплом уютном доме, в кругу семьи. Даже не умереть - просто уснуть… Снова плачу… Дед приходит ко мне во снах и по-прежнему горячо целует в лоб. И наутро я просыпаюсь счастливой, несмотря на то, что сердце до сих пор хранит горечь утраты.
Я не знаю, как передать словами мои ощущения от снов. Просто в какой-то момент понимаю, что мои далекие близкие люди, встреча с которыми уже физически невозможна, продолжают проживать вместе со мной жизнь. Свою, мою, НАШУ. И этого осознания мне легче жить. Хоть и смотрится это со стороны немного ненормально. Наверно, расскажи я это кому-то, меня сочтут сумасшедшей. Ну и пусть. Я и не рассказываю. Так проще. В конце концов, это мои мироощущения.
К чему я вспомнила про сны? Первые годы проживания в чужой стране в своих снах я видела Степнова. И сны эти были похожи один на другой, как однояйцовые близнецы. Иногда это даже казалось паранойей – не может же один и тот же сон сниться в течение многих лет! Порой казалось, что я сама его придумала. А он назло продолжал врываться в мое сознание яркой картинкой.
Мне снилось море и пустынный песчаный пляж… Мы приехали сюда с ним на машине ближе к вечеру. Очень душно. Разуваемся и босыми ногами бредем по кромке моря. На мне длинный воздушный сарафан. Подол уже намок и прилипает к ногам. Чуть поднимаю его руками. Словно ребенок шумно топаю по теплой воде. Соленый ветер играет моими волосами. А Степнов, закатав легкие летние брюки по колено, молча идет вслед за мной. Взгляд его задумчив, но на губах покоится легкая улыбка. Хочется развеселить его и услышать задорный смех. Тот, которым он радовал меня в школе. Боже, как давно это было. Сейчас уже нет грани «учитель – ученица». И на душе легко. Хотя я по-прежнему с ним на «вы».
Дневная жара давно спала, но воздух мучительно тяжелый. Словно в нем нет кислорода. Кажется, можно взять нож и резать его. Чтобы хоть немного освежиться, я отпускаю ткань платья, набираю в руки воды и, резко оборачиваясь, плескаю ее на Степнова. Белая футболка тут же покрывается мокрыми пятнами и прилипает к телу. В его глазах недоумение, но уже через секунду оно сменяется веселыми огоньками. Степнов резво набирает в большой ковш сложенных ладоней воду и выливает ее на меня. Между нами начинается самая настоящая война. Минут через 5 мы стоим уже абсолютно мокрые. Волосы слиплись и припали к моим щекам. Ветер уже не обволакивает – он обвевает мокрое тело и дарит тем самым желанную прохладу.
- Виктор Михайлович, раз уже все равно мокрые, может, искупаемся?
- Хорошая идея, Ленка. Освежимся, да и одежда пока на ветру подсохнет.
За минут скидываем одежды, оставшись в одном белье. Бросаем вещи на машину, а сами наперегонки бежим к воде. Море дарит долгожданную прохладу. Блаженство. Плавать не хочется, а вот резвиться – сколько угодно. Снова продолжаем водные баталии. Минут через 10, окончательно выдохшись, сдаюсь на славу победителю. Степнов ныряет с головой в воду и через несколько секунд выныривает уже около меня. От его близости сразу зашлось сердце. Как тогда, на школьном выпускном, в наш первый танец. Крепкие мужские руки заключают меня в кольцо своих объятий. Глаза мужчины сливаются с синей гладью моря. И я уже не понимаю, в чем я тону – в его ли «озерах» или в море, в которое я погружена на 2/3 своего тела. В воздухе снова закончился кислород. Мои руки поднимаются и ложатся на плечи Виктору. Секунда, - и мои губы прикасаются к его чуть приоткрытым губам. Долгий томительный поцелуй. Оторвалась, с трудом. Делаю попытку отдышаться и привести свои мысли в порядок. В следующую секунду в голове мелькает: «К черту мысли!». Снова целую любимого мужчину. Горячо, страстно, вкладываю в поцелуй все свои невысказанные чувства. Степнов опускает свои руки мне на бедра, от чего я вздрагиваю, легонько меня подсаживает, морская вода с легкостью меня выталкивает и вот уже я, обхватив ногами талию мужчины, сижу у него на бедрах. Долгий затуманенный взгляд ему в глаза. Левой рукой придерживаю его за плечи, правой прикоснулась к щеке. Большим пальцем глажу его губы, рот приоткрыт и я ощущаю его горячее дыхание. Снова поцелуй, от которого сердце падает куда-то вниз. Пульсирует уже не в груди, а в низу живота. Не говоря ни слова, Степнов выносит меня на берег и осторожно кладет неподалеку от кромки воды на еще не остывший песок. Сумерки давно сгустились, кругом – ни души. Словно мы одни во Вселенной. Виктор снимает с меня намокшее белье, попутно избавляется от своего. Припадает к моей груди, даря ни с чем несравнимое наслаждение. Практически ночную тишь прорезают два хриплых голоса:
- Хочу тебя…
- Возьми…
И вот уже он во мне. И от одного его такого прикосновения я улетаю на небо, туда, где миллиардами ночных звезд светится счастье. Он во мне – часть моей души, часть моего тела, часть моей жизни…
Снова улыбаюсь. Дуреха. Этот сон снился мне года 3-4. Я сейчас понимаю, что мне просто не хватало Его в те годы. Питала надежду на счастье быть со Степновым, испытывала в глубине души моральное неудовлетворение от жизни с Артемом. Да и вообще, витала где-то в облаках. Теперь-то я точно знаю, что, принимая тот сон за некую действительность, я просто выжила. И не потеряла веры в светлые чувства. Он помог мне не сломаться после расставания с Артемом, не разочароваться окончательно в мужчинах. Я реально понимала, ЧЕГО я хочу от жизни. И КОГО хочу видеть рядом с собой.
Я предприняла попытку разыскать Степнова. После очередного сеанса волшебного сна проснулась среди ночи и стала писать ему письмо. Много о себе рассказывать не стала. Просто сообщала некоторые факты из своей жизни, написала о семье, передала привет от деда. Про свои чувства к нему написать не решилась. Во-первых, мне было совершенно ничего не известно о его жизни, а, во-вторых, я вообще не была уверена, что письмо дойдет до адресата. Кто знает, может, он тоже сменил место жительства.
Мечтательно вспоминаю, как закончив в ту ночь письмо, выключила свет в комнате и снова легла спать. Прикрыла глаза и, обняв подушку, представила, что вместо нее в моих объятьях лежит Степнов, обессиленный страстью на теплом морском берегу. Прохладная вода легким прибоем щекочет наши ноги, а над нами серебром сверкают миллиарды частиц человеческого счастья.


Спасибо: 21 
Профиль
golfstream





Сообщение: 640
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 27
ссылка на сообщение  Отправлено: 15.03.09 09:49. Заголовок: Заветный конвертик п..


Заветный конвертик пришел не скоро. Помню, как в дверь нашей ванной постучалась соседка по комнате. Наспех завернувшись в полотенце, я выглянула наружу. Странно, думала я тогда, что могло такого произойти, чтобы Энни меня потревожила в душе. Подружка стояла с самым радостным выражением лица и махала передо мной конвертом со странным обрамлением из красно - синих косых полосочек. Мокрыми пальцами я выхватила его из рук Энни, сухо поблагодарила и снова заперлась. Почему-то осознание того, что это письмо от Степнова, пришло не сразу. Во-первых, я уже порядком подзабыла про него (это письмо). С тех пор, как я отправила в Москву свое послание, прошло долгих три месяца. Я уже не надеялась получить ответ. Во-вторых, странность конверта немного озадачила. Мой адрес был написан на немецком, что, в принципе, понятно, а вот ответный – и вовсе арабской вязью. Я поежилась – мокрое тело начал бить озноб. Просто сунула письмо на полочку перед зеркалом между баночек с кремами и прочей женской ерундой. Снова стала под горячий душ, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Минут через пять, вытираясь полотенцем, взглядом наткнулась на конверт. В том месте, где было написано имя отправителя. Полотенце тут же выпало из моих рук. В висках противно застучало, уши завалило непонятной тяжестью. Я невидящим взором смотрела на одно - единственное английское слово на конверте: «Stepnov». Боясь оторваться глазами от заветного имени, трясущимися руками натянула на себя белье и джинсы. Так и вышла из ванны – с растрепанными волосами, в брюках и лифчике. Прошла мимо удивленной Энни, забилась в уголок своей кровати и тупо смотрела на конверт в своих руках. Сознание сквозь туман в голове уловило дальний шум – это хлопнула дверь нашей секции. Моя соседка ушла, дав мне возможность побыть наедине с собой, письмом, которое я так долго ждала, и со своими мыслями. Я смотрела на конверт, ощущая, как тяжело ворочались мысли в моей голове. «Почему арабская вязь стоит в уголке? Что она значит? Где привычная русская речь?» - эти мысли, вязкие, тяжелые, медленно скользили по потоку моего сознания. Казалось бы – чего проще, открывай конверт. В нем найдешь все ответы на вопросы. Но я упрямо боялась нарушить его целостность. Сине – красное обрамление письма говорило об авиаперелете. Значит, письмо все-таки спешило побыстрее добраться до адресата. Так и есть – отправлено 5 дней назад. Но как тогда объяснить предыдущие 3 месяца молчания?
Я еще долго собиралась с мыслями, чтобы открыть конверт. Встала, нашла чистую футболку, нацепила сверху теплый свитер, потому что трясло всю изнутри. Снова забралась на кровать и уже твердым движением руки оторвала краешек конверта.
Письмо было довольно большим. Почерк у Степнова был аккуратным и убористым. Видимо, сказывались многие годы заполнения классных журналов в школе. Читала я долго. Сначала бегло пробежала по строчкам. Узнала все новости - то, чем он жил последние годы. Потом перечитывала, переосмысливая все сказанное. Затем заново смаковала каждое слово, впитывая все в себя, словно пыталась прожить со Степновым все эти 3,5 года.
Я не могу сейчас передать своих чувств в тот момент. Была ли горечь? Пожалуй, нет. Разочарование? Тоже неверно. Боль? Задумываюсь… Нет, боли точно не было. Была растерянность. Но вместе с тем было подспудное осознание, что ТАК все и должно было быть. Словно, ничего нового я не узнала. Хотя нет, не правильно. Нового я узнала очень много. Просто, как оказалось, внутренне я была ко всему этому готова.
Я не помню уже содержание его письма дословно. Хотя первое время я его выучила, как молитву. Все слова сохранились в моей памяти за несколько прочтений…
Первая часть была довольно-таки официальной. Хотя приветствия были довольно теплыми. Виктор Михайлович писал, как рад был тому, что я его отыскала. И что скучал по мне все эти годы. Удивлялся тому, что какому-то небесному провидению было суждено доставить мое письмо до нужного адресата. Как оказалось, в то самое время Степнов занимался продажей своей квартиры в Москве. И, приди мое послание на месяц позже, обратной связи бы не возникло.
Но обо всем по-порядку. Еще целый год после того, как я окончила школу и уехала из страны, Степнов работал физруком на прежнем месте. Как он сам признался, - истинной причиной его последующего увольнения стало мое отсутствие. Работа уже не приносила никакой радости. Решился отойти от преподавательской деятельности и заняться… Только вот чем конкретно заняться, решил не сразу. Вспомнился мой дед и первые попытки начать писательскую деятельность. Степнов писал, что по какому-то наитию решил поступить на филологическое отделение Литературного института. Просто проснулся однажды утром, увидел на прикроватной тумбочке их совместный с дедом роман, и решение созрело само собой. На тот момент, когда пришло ко мне письмо, Степнов учился уже на третьем курсе заочного отделения.
На тот момент он уже жил в Израиле. Однажды уехал туда отдыхать и на берегу теплого Средиземного моря познакомился с чудесной женщиной. Она оказалась русской эмигранткой, жила со своими родителями в предместье Хайфы. Сначала просто сдружились. Потом, после возвращения Степнова в Москву, стали созваниваться. Ольга, так звали женщину, занималась медициной, работала терапевтом в госпитале. Однажды прилетела на какой-то симпозиум врачей, проводимый в Москве. Снова встретились со Степновым и, как я поняла, уже не расставались. Из его описания этой женщины, я поняла, что он искренне ее полюбил. У них небольшая разница в возрасте – порядка 5 лет, общность интересов и ценностей, к которым теперь добавились общие планы на жизнь. Виктор Михайлович решил переехать в Израиль на постоянное место жительства. И хотя эта идея не совсем доставляла ему удовольствия, Ольга настояла на том, чтобы жить на палестинской земле. В конце концов, какая разница, где жить. Главное, что любимый человек рядом. А его Степнов, казалось, нашел.
Я долго перечитывала его строки об Ольге. Признаюсь, завидовала ей. Счастливая, она обрела настоящего мужчину рядом с собой. Преданного друга, заботливого спутника, а, главное, горячее трепетное сердце, которое способно любить, отдавая все свое тепло, ничего не требуя взамен. Но я искренне надеялась, что как раз «взамен» он получал не меньше, чем отдавал сам. Не скрою, тогда мне очень хотелось быть с ним, на месте той самой женщины. Просто быть рядом. «Чтобы гореть в метель, чтобы стелить постель, чтобы качать всю ночь у колыбели дочь…» Но прошло столько времени. Оно расставило все по местам, а нас раскидало по свету.
Я тогда долго смотрела в окно на заснеженные Альпы на горизонте. Казалось, там, за их чертой скрыты все ответы на мучавшие меня вопросы: почему, зачем, за что? Но ответы я так и не получила. Вместо них пришло осознание, что мои мысли глубоко эгоистичны. Степнов имеет полное право на личное счастье. И неважно, кто будет рядом с ним. Я, Ольга или кто-то еще. Главное, чтобы он любил женщину, что рядом с ним, а она - искренне отвечала ему взаимностью. Лишь бы все это было не напрасно. В конце концов, в моей жизни уже был Артем. И эта довольно долгая история уже закончилась. Имела ли я право осуждать тогда Степнова? Никакого! – отвечала сама себе. На том и смирилась.
Хоть и нелегко было жить, зная, что любимый человек делит постель с другой женщиной, проживает с ней свою жизнь, я всегда напоминала себе о том, что Он имеет право на собственное счастье. И с этим никто не может поспорить.
Итак, Степнов продал свою квартиру в Москве, переехал жить к Ольге. В то время они как раз занимались поиском нового дома и планировали создать семью.
В самом конце тон письма несколько изменился. А, может, я сама себе это придумала. Но я почувствовала между строк его желание оправдаться за все произошедшее. Он словно искренне извинялся. Он писал о том, что не находил себе места после моего внезапного исчезновения после выпускного. В тот день директор собрал учителей на совещание и долго раздавал указания по поводу планов на дальнейший учебный год. Обсуждались итоги года, мероприятия в школьном летнем лагере и многое другое. Вместо предполагаемого часа отсидели все три. Телефон был, естественно, отключен. А после Рассказов и Каримова пригласили его в кафе – отметить окончание учебного года, выпускной, прошедший без эксцессов, предстоящий отпуск, да и просто хорошее настроение. Включить телефон попросту забыл. Да и кто тогда мог подумать, что я так срочно улечу? Виктор Михайлович был твердо уверен, что я все еще набираюсь сил и отсыпаюсь после выпускной ночи. А вечером, когда включенный телефон не переставал сообщать о пропущенных звонках, сердце Степнова готово было выпрыгнуть из груди от тревоги. Мой телефон был не доступен, к домашнему никто не подходил. Он бегал к нам домой, но дверь никто не открыл. Долго сидел на лестнице, сам не зная чего ожидая. Лишь добродушная соседка, которой мы оставили свои ключи на всякий пожарный случай, вышла к сидящему уже который час под дверью мужчине и сообщила о нашем происшествии и срочном отъезде заграницу. Дозвониться мне Степнов больше уже не смог. Как вы помните, я посеяла свой телефон в самолете. Он ждал, что я когда-нибудь ему позвоню сама, но так и не дождался. Начался отпуск, и он сразу уехал к своим родственникам в другой город. Женился двоюродный брат. А так как родственников Степнов не видел много лет, а в Москву спешить больше было не к кому, решил остаться. А я звонила… Но только трубку домашнего телефона никто не брал… Когда мое терпение иссякло, звонить перестала. Ну как я могла предположить, что именно в тот момент он вернулся в свой пустой дом, все еще надеясь услышать мой задорный «физкультпривет!» в своей телефонной трубке.
Мне казалось, его слова были пронизаны болью, как и мои воспоминания. Но, собрав свою волю в кулак, я не стала акцентировать на этом внимания. У него все хорошо. Он любит. Любим. А то, что между нами было, а, точнее, чего не было, все осталось далеко в прошлом. Надейся он на возвращение былых чувств, не стал бы писать про Ольгу. Да и сжигание мостов в виде окончательного покидания России говорило само за себя. Степнов начинал новую жизнь, в которой мне уже не было места рядом с ним.


Спасибо: 21 
Профиль
golfstream





Сообщение: 641
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 27
ссылка на сообщение  Отправлено: 15.03.09 09:51. Заголовок: Сегодня чудесное вос..


Сегодня чудесное воскресенье – католический мир замер в ожидании Рождества. Канун праздника – всегда ярче, чем сам праздник. Ни в какое другое время года в Австрии праздники не отмечаются так торжественно, как в Рождественское время. Праздничный сезон начинает в конце ноября с открытия Рождественских рынков, открывающихся в городах и деревнях по всей Австрии, и работающих непосредственно до самого кануна Рождества. В эти дни в австрийских семьях пекут рождественское печенье, для детей покупают или изготавливают рождественские календари, готовят подарки. В общественных местах устанавливаются ёлки, устраиваются рождественские базары - место, где ощущение праздника действительно достигает высшей точки. Блуждая по Рождественским рынкам, ваши чувства захлестнут любовно украшенные киоски, стоящие вдоль улиц, продающие Рождественские сладости, в виде печенья, леденцов, горячего вина с пряным букетом и аппетитно-ароматными жареными каштанами, заполняющими свежий зимний воздух.
Лично для меня австрийское Рождество так и не стало родным. Да и понятно это. Я по-прежнему остаюсь не только российской подданной, но и истинной православной христианкой вместе со своей семьей Кулеминых. Мы отмечаем Рождество в тесном семейном кругу 7 января. Родители ежегодно приезжают к нам в сочельник. И пару дней мы собираемся за большим столом всей семьей. Рождество – мой самый любимый праздник в году. Потому что немного тают границы и забывается, где мы живем. В эти дни хочется думать только о России, колядках, крещенских морозах и звоне колоколов на православных храмах, извещающих о рождении Спасителя.
Но в силу того, что мой муж католик, в нашем доме всегда проходят шумные гуляния и в конце декабря. Вместе с сыном Майкл ставит большую сосну в гостиной. Пушистую, высокую, душистую. Наряжаем ее игрушками на лентах. Все в одной цветовой гамме – немецкая практичность, с которой я уже свыклась. И лишь гирлянды придают разнообразие оттенков в гармонию преобладающего красного цвета.
Под нашей елкой лежит множество коробочек с подарками. Матвей радуется больше всех. И не потому, что ребенок. А тому, что подарки он получает три раза: в «папино» Рождество, на новый год и в «мамино» Рождество.
Сегодня снова нас завалило снегом. На улице тепло – всего два градуса. Все покрыто белоснежным ковром, весело сияет солнце. В гостиной отблеском огня на игрушках переливается ель - в камине разведен огонь. Я люблю сидеть перед камином и греться. Занимаю удобное положение в низком кресле с высокой спинкой, вытягиваю ноги и пристраиваю из на специальном пуфике, ставлю на колени ноутбук и снова выхожу на сеанс связи. Сегодня запланирована «встреча» со Степновым.
Так и есть, вижу его на «одноклассниках». Включаю свою «аську», на сей раз предварительно поставив значок «занят, не беспокоить». Это посерьезнее, чем «недоступен». Хочется еще добавить статус «не вторгайтесь в мою приватность», что иногда я делаю. Но это как-то грубо в такой светлый день. Пусть все будет так, как есть.
Приходит сообщение:
- Свободна? Выходим на связь?
- Да!
Эфир прорезает мужской голос, ставший уже родным почти за 20 лет. Смеюсь. Проносится в голове мысль: «Столько не живут!». В это время загружается картинка видеосигнала.
- Кулемина! Что ты уже там смеешься?! – вопросительно округлились глаза собеседника.
- Да так, подумалось, - уже хохочу я.
- Мне интересно! Расскажи!
- Да вот прикинула, что мы с вами уже около 20 лет знакомы!
- Да ты что! Столько не живут! – немного растеряно ляпнул Степнов. По его лицу было видно, что в уме он производит несложные математические подсчеты.
Я снова расхохоталась в голос:
- Вот и я про то же подумала! А ведь это на само деле так! Здравствуйте, Виктор Михайлович!
- Привет, Ленка! Рад снова тебя видеть!
- Взаимно, Виктор Михайлович! Как там у вас с погодой? Тепло, наверно? Я уже начинаю потихоньку завидовать.
- Ой, Ленка! Погода просто отвратная. По всей стране идут дожди, иногда град – а в горах на севере третий день валит снег. Метеорологи по-прежнему говорят о высокой вероятности снегопада в Иерусалиме и Вифлееме.
- Ничего себе! Обычно у вас жара в это время года. Оказывается, сегодня у нас круче, чем у вас. Хотите, покажу снег? Наверно, уже забыли, как выглядит настоящий пушистый снег?
Не дожидаясь ответа, я осторожно поднялась с кресла, подошла к окну и поставила свой ноут на широкий подоконник, направив камеру на вид из окна. Надо отметить, что он у нас замечательный. Вокруг дома растут высокие ели. Сейчас они все запорошены толстым одеялом серебра. Весело светит солнце, отражаясь мелкими бликами на снежинках. Если не знать, где сейчас нахожусь, можно вспомнить наши старые русские сказки, хотя бы то же «Морозко».
- Красиво! – послышался восхищенный голос из динамиков.
- Мое приглашение покататься на горных лыжах по-прежнему в силе! Мой дом всегда открыт для вас и вашей семьи!
- Спасибо! Я помню! Мое ответное – искупаться в теплом Средиземном море или понежиться в Мертвом – тоже в силе. Насчет последнего я бы хорошенько подумал. Дети от невозможности утонуть в нем бывают в восторге.
- Мы тоже подумаем! – улыбаюсь я в ответ и снова возвращаюсь в кресло.
- Как проходят празднества? – спрашиваю я после минутной паузы.
- Не так широко, как у вас. В эти дни в Израиле отмечают сразу два события: евреи празднуют Хануку, христиане отмечают Рождество. А мы, православные, ждем своего Рождества. Елка давно стоит. Мишка с ума сходит от ожидания возможности открыть подарки, припасенные под ней, - смеется, опустив глаза.
- Да уж, понимаю его. Матвей тоже облизывается. Только ему повезло несколько больше: у нас есть еще и «папино» Рождество. Так что до первой порции он доберется уже завтра.
- Как Майкл? – спрашивает Степнов.
Я не успеваю ответить, как позади меня раздаются шаги. В комнату вошел муж. Подходит к креслу, складывает руки на высокой спинке позади меня, чуть наклоняется, чтобы его было видно в камеру, и, искренне улыбаясь, на русском языке, правда, с сильным акцентом, произносит:
- Здравствуйте, Виктор Михайлович! Рад вас приветствовать! Как поживаете?
- Здравствуйте, Майкл! Все в порядке, спасибо! С наступающим Рождеством вас!
- Благодарю! Как ваша супруга? Как ее самочувствие?
- Спасибо, с ней все в порядке. Все еще работает. Трудоголик.
- Передавайте от нас ей привет и пожелания хорошего самочувствия!
- Спасибо, Майкл, обязательно передам. Еще раз с Рождеством!
- До свидания!
- До встречи!
Майкл целует меня в макушку и снова выходит, прихватив какую-то книгу с полки.
Я еще с полминуты слушаю удаляющиеся шаги. Затем задаю вопрос:
- Кого ожидаете, уже знаете?
- Не знаем, Лен, и знать не хотим. Решили, пусть будет сюрприз. Я буду рад любому полу.
- Замечательно. Как Оля? Она, говорите, до сих пор трудится?
- Да, уже можно было уйти в декретный отпуск, но она не торопится. Говорит, силы еще есть.
- Ну и замечательно, если есть желание активно двигаться и трудиться. Я рада за нее. И за вас тоже. Хорошо, когда любящая семья растет.
- Лен, извини, если лезу не в свое дело, вы-то не думаете заводить второго ребенка? –голос Виктора становится тихим. Но его слова не задевают меня.
- Думаем. Майкл очень хочет второго ребенка. Но я пока не решаюсь. Сейчас есть очень важный проект. Хотелось бы его закончить, а там сразу и решим. Мне тоже хочется уже окунуться в мир детства.
- Я буду раз за тебя, за вас…
Снова виснет пауза в разговоре. Мы смотрим друг на друга и едва заметно улыбаемся. Кажется, вы стали еще белее… А глаза по-прежнему излучают свет. Исчезла некая истеричность, присущая вам в школе. Но вы по-прежнему остаетесь Живым. Энергия бьет из вас ключом. И кажется, что часть этой силы передается и мне, сквозь тысячи километров расстояния.Тишину снова нарушают шаги. На сей раз более тяжелые, но более быстрые. В комнату влетает сын.
- Мам, я принес тебе какао!
- Спасибо, сынок!
Матюша перегибается через боковую спинку кресла, радостно заглядывает в компьютер и кричит:
- Здравствуйте, дядя Витя!
- Привет, малыш! Как дела?
- Отлично! Скоро Рождество, а, значит, будут дарить подарки.
По обе стороны экрана слышится радостных смех. Он настолько искренен, что невольно поддаюсь его волшебству и сама начинаю веселиться.
- Мой подарок прилетел? – Степнов уже задает этот вопрос мне.
- Да, Виктор Михайлович. Все дошло в лучшем виде. Лежит под елкой.
- Дядя Витя, спасибо! А как там Миша? Передавайте ему от меня привет!
- Спасибо! Передам! Он тебе тоже передает свой привет!
- Ой, а вы получили наши подарки. Я с мамой лично ходил на почту! – гордо произносит сын.
- Да, спасибо огромное! Получили. Только Мишке придется подождать чуть дольше. До нового года. У нас, к сожалению, нет «папиного» Рождества.
- Жаль! – вздыхает Матвей. – Ладно, я побежал! Пока!
- Пока, сынок! – нежно улыбаясь, тихо говорит Степнов.
Снова молчание. Как хорошо… Я смотрю на него и понимаю, что спокойно на душе. И не хочется тонуть в синеве Его глаз. Просто любуюсь ими, как можно любоваться гладью моря или бирюзой чистого неба. Меня окутывает тепло, что можно прикоснуться к Его жизни. Да, Боже мой, - радуюсь просто тому, что Он есть в моей жизни! Такой далекий близкий!
- Ленка, как я рад, что мы нашли друг друга! Это уже третье Рождество, которое мы будем встречать вместе!
- Я тоже рада, Виктор Михайлович!
- Как хорошо, что ты рядом.
- Ничего себе, рядом, - смеюсь я, но понимаю, что он хотел сказать.
- Я не о расстоянии, я о присутствии тебя в моей жизни. Я рад, что между нами не осталось недомолвок и недопонимания.
- Я понимаю, Виктор Михайлович! Я тоже очень рада, что вы – РЯДОМ!
- Мне тебя очень не хватало, Лен, все те годы, что между нами не было связи.
- Давайте не будем вспоминать! Теперь-то я вас точно не потеряю. Я знаю все ваши координаты!
- Прости, что так нелепо тогда получилось с письмами. Я готов был волосы на себе рвать.
- Ну что вы! Не надо так! Главное, что мы нашлись. И теперь уж точно не потеряемся, - искренне улыбаюсь в ответ.
- Ленок, может, все-таки скажешь?
- Фамилию? – начинаю снова хохотать в голос. – Нет! Ну зачем она вам?!
- А как ты получаешь корреспонденцию? – все еще недоуменно спрашивает Степнов.
- Легко! Сначала свидетельство о браке выручало, а сейчас меня все здесь знают. Так что не требуют документов.
- Ленка – Ленка, - вздыхает Виктор, - крутишь – вертишь мною, как хочешь!
Хитро прищуриваюсь и выдаю:
- Я любя, вы же знаете!
- Знаю! Потому и позволяю!
Как хорошо, что теперь можно так легко говорить о том, что я люблю вас. Эти слова уже не несут того смысла, который был 12 – 10 - 8 лет назад. Да, я люблю вас, Виктор Михайлович. Но это уже не та любовь, которую я испытывала к вам юной девочкой. Она, пожалуй, даже сильнее сейчас. Потому что она дарит ночной покой. Ее уже никогда ничем не сломать. Она не вызовет никогда разочарования. Она - сила, она – покой, - она – тепло, которое окутывает с ног до головы ватным одеялом. Она скреплена надежными узами Дружбы.
- Ну что, Лен, давай прощаться?
- Да, пожалуй, нам пора готовиться к ужину.
- Рад был встрече!
- Взаимно!
- Скоро увидимся?
- Обязательно!
- Еще раз с наступающим Рождеством!
- Спасибо!
Картинка гаснет, звук исчезает. Тишину комнаты нарушает лишь убаюкивающее тиканье часов, да треск поленьев в камине. Хорошо… Тепло… Уютно… На душе...



Спасибо: 21 
Профиль
golfstream





Сообщение: 642
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 27
ссылка на сообщение  Отправлено: 15.03.09 09:51. Заголовок: Как вы уже поняли из..


Как вы уже поняли из нашего разговора, было еще несколько писем в тот сложный год. Я с большим трудом написала свой первый ответ Степнову. Когда пришел конверт, я еще на что-то надеялась, а после прочтения его содержимого все мои мечты стали утопией. Но связи с Виктором мне уже терять не хотелось. «Что ж, надо как-то дальше жить!» - сказала я сама себе и принялась писать ответ. Писала дня три, зачеркивая, переписывая, заново начиная… В результате состряпала теплое, душевное письмо. Только не было в нем ни слова о том, как я живу, и что творится в моей душе. Снова на свет вылезла старая Кулемина, которую никто никогда не видел плачущей и жалующейся на жизнь. Я снова пыталась казаться стальной девочкой, у которой всегда играет улыбка на лице. Помнится, я даже послала фотку в подтверждение своих слов. Снимок с какого-то турслета. Я на нем была этаким солнечным зайчиком, улыбка во весь рот. Очень хотелось показать, что у меня все хорошо…
Ответ на сей раз пришел быстро. Единственное, что тогда сильно удивило меня – новый адрес. Хоть и нифига не разбирала я в арабской вязи, все равно сразу поняла, что место жительства – новое. Как оказалось, Степнов с Ольгой временно переехали в Тель-Авив. Виктор устроился там на работу, Ольга ходила на какие-то курсы по повышению квалификации, они временно снимали дом. Это уже гораздо позже я узнала, что в Израиле так принято – снимать жилье, нежели покупать свое. Можно прожить на одном месте год – два – десять, а потом собраться в один день и уехать совсем в другой город. Страна небольшая – добираться на машине на старое место работы легко. Но, в отличие от нас, русских, они не испытывают большой привязанности к земле. Кочевники, что и говорить. И что самое удивительное – люди ищут ощущение новизны, специально не привязываясь к одному месту. Мне это до сих пор кажется странным и немного огорчает, что Степнов поддался этому веянию. От мужчины в первую очередь ожидаешь постоянства. Хотя, какое мне дело? Главное, чтобы его самого это устраивало…
Третье письмо снова пришло с нового адреса. Пришло после двухмесячного молчания. На сей раз послание заколотило последний гвоздь в гробовую крышку моих надежд… Степнов женился… Мне тогда казалось, что померк белый свет. И воздух словно исчез. Остаток дня я провалялась в кровати, уткнувшись лицом в стенку. Где-то на кровати валялось распечатанное письмо, которое я перечитывала в минуты, когда иссякали слезы. Ну, вот на что я надеялась? Он сразу дал понять, разыскав меня, что его жизнь устроена, что он встретил женщину своей жизни, что любит и любим. Мне было сложно это понять и принять, но я убеждала себя в том, что надо забыть его. Мне уже казалось, что я свыклась с мыслью о том, что я «приняла». Но все равно глубоко в душе жила надежда, что он – мой. Что не все потеряно и есть время. А тут выпала из письма фотография, и без всякого прочтения я сразу же поняла – свершилось. Они поженились где-то в Греции. Расписаться в Израиле не позволили власти по каким-то причинам, в подробности которых Степнов не посвящал. Просто уехали вдвоем в небольшое предместье Афин и без лишнего шума и без присутствия друзей тихо расписались. Скромный праздник для двоих любящих сердец. Помню, что этот факт лишь усилил мою душевную боль. Свадьба, о которой можно только мечтать: двое влюбленных наедине со своим счастьем.
Дальше моя жизнь снова походила на бред. В душе – пустота, личная жизнь – отсутствует, учеба - … Про нее промолчу. Чуть позже… Ночами мне по-прежнему снилось море. И Он, дарящий мне неземные ласки. И я снова тонула в его глазах. А проснувшись утром, рыдала, потому что хотелось утонуть наяву. И уже не в его глазах, а в том самом море. Чтобы волна накрыла с головой – и больше уже ничего не чувствовать.
Очнулась спустя несколько месяцев. Вспомнила, что так и не написала ответ. Взяла лист бумаги, ручку, просидела вечер, вымучивая фразы, да так и легла, оставив на столе нетронутую бумагу. Не смогла. Да и не хотелось. Почему-то явно стояла картинка перед глазами, как Ольга берет в руки пришедшую корреспонденцию и долго смотрит на мое письмо. Почему-то от мысли, что она может взять мое послание первой и держать его в своих руках, мне становилось больно. А что, если он дает ей читать мои письма? Да и кто я такая в его жизни? От всех этих мыслей становилось мерзко на душе. И я решила не писать. Но! Через месяц был новый год, и мне захотелось вместо письма отправить открытку. Гениальный, как мне казалось, выход из ситуации. Я позвонила в Москву Лере, попросив прислать пару настоящих русских открыток с новогодней тематикой. Подружка не подкачала. Прислала отличные поздравительные открытки с русской тройкой в бубенцах, красивым Дедом Морозом в длинном расшитом красном халате, юной Снегуркой с косой до пят… Хотелось послать что-то свое, русское, сердечное. Подчеркнуть прошлое, в котором обоим было так хорошо. Он должен был понять, без слов… Без тех слов, что были написаны внутри. Они были искренними, сердечными, но в то же время слишком официальными. Это было послание обоим, в котором не должно было читаться что-то личное. Снова 5 минут на выведение иероглифов в строках адресата. Для себя сделала потрясающее открытие. Промучилась в первый раз над выведением арабских букв не меньше 10 минут, во второй раз поняла, что делаю что-то неправильно. В третий - поняла свою ошибку – арабы пишут справа налево. То, что все получилось написать гораздо аккуратнее и быстрее, привело меня в какой-то неописуемый детский восторг.
Отправила. Стала ждать ответа. Интересно, поймет ли? Оценит? К Рождеству пришел ответ. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это мое же письмо с той самой злополучной открыткой. Конверт был весь усеян всевозможными штампами, испещрен арабскими буквами, и лишь на обороте в уголке стояла надпись на английском, из которой я поняла, что адресат по этому месту не проживает.
Снова финал. И снова, как в сказке про золотую рыбку, я, как та старуха, вновь сидела у разбитого корыта. Крутила в руках письмо, плакала, смеялась каким-то истеричным смехом, успокаивалась и снова плакала. Это был конец. Вот тогда-то я окончательно уверилась в существование Судьбы. Снова нелепо разошлись, как расходятся корабли в огромном пространстве моря. А людские жизни и земной шар будут побольше любого, пусть даже самого большого океана…
На учебу я тогда забила. Точнее, наплевательски относиться к ней я стала давно. С того самого периода, как рассталась с Артемом и окунулась с головой в прошлые чувства и воспоминания. Старалась не снижать своих оценок и показателей, но мне с трудом это удавалось. Это была уже не та студентка Кулемина, которая с легкостью грызла гранит науки. Пропал интерес. А это было самым страшным.
После Рождества и той злополучной открытки я заболела. Я с ужасом вспоминаю те дни. На шее, в районе уха появилась какая-то сыпь, которая нестерпимо чесалась. Потом она разрослась и превратилась в одно сплошное пятно. С сыпью можно было как-то бороться, я использовала все подручные средства и мази, которые были в аптечке. Но вслед за этой напастью воспалились близлежащие лимфатические узлы, и, как следствие, стала дико болеть голова. Боли не прекращались ни на минуту. За ухом словно постоянно вкручивали огненный шуруп с крупной резьбой. Я не могла пошевелиться, казалось, даже взмах ресниц отдается в мозгу дикой болью. Поначалу надеялась на ночной покой и сон, но ночь не приносила ни капли облегчения. Я с дикой осторожностью укладывала на подушку голову и старалась не шевелиться. А в университете сессия, куча зачетов и экзаменов. Швейцария – это не Россия. Отмазаться, пусть и временно, от сдачи предметов не получиться даже под предлогом справки из больницы. Приходилось сквозь муки что-то учить, таскаться в университет, выпив гору обезболивающих лекарств. Все словно во сне, бреду. Возвращение домой – и снова крики и слезы от полного бессилия. И никого рядом.
Так и существовала – недели две буквально горела в аду. Огонь выжег все живое внутри. Во мне едино слились две огромные боли – душевная и физическая. Хотелось безумно к кому-нибудь прижаться, почувствовать тепло и сильные руки. Выплакать, наконец, все свои слезы и услышать в ответ: «Все будет хорошо, я спасу тебя!».
Спасение пришло чуть позже. Оттуда, откуда я совсем не ждала.
А пока… Пока я еще жила воспоминаниями о Степнове. Когда ночами не удавалось забыться от пульсирующего огня в моей черепной коробке, я снова окуналась в те школьные дни, когда мы были рядом друг с другом… Эти мысли не избавляли от боли физической, но они, как ни странно, уменьшали боль душевную. Потому что они по-прежнему были счастьем. Потому что в тех далеких днях Виктор был еще моим, хоть и боялся признаться в этом самому себе, а мне и подавно. Прошлое – оно было общим на двоих. Его уже никто не сможет у нас отнять, его не в силах кто-либо изменить. Оно – наша тайна, одна на двоих, пусть и не было в нем ничего секретного. Просто в нем не было и никогда не будет места Ольге…

Спасибо: 20 
Профиль
golfstream





Сообщение: 643
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 27
ссылка на сообщение  Отправлено: 15.03.09 09:52. Заголовок: Сразу же после сесси..


Сразу же после сессии, промучившись еще одну ночь в безумном огне боли, я, наконец-таки, решилась пойти в больницу. Попала на прием к молодому врачу. Как оказалось, он был еще студентом, а в клинике проходил очередную стажировку. А так как учился уже в интернатуре, то ему позволяли вести самостоятельный прием. Вот такая случайная встреча перевернула всю мою жизнь.
Я до сих пор помню тот день, когда вошла в кабинет врача. За столом сидел приятный молодой человек с невероятно добрыми карими глазами. Они излучали такое тепло, а взгляд был настолько глубоким, что я тут же потеряла дар речи и вовсе забыла, зачем пришла. Села на кушетку и… растворилась в мягком лучистом взгляде. Но что было самым удивительным – так это то, что на мгновение ушла боль. Голова вновь стала ясной и светлой. И лишь взгляд – глаза в глаза. Очнулись оба через пару минут. Из стопора меня вывел такой же мягкий, как и взгляд, голос. Обычно холодная немецкая речь казалась обволакивающей. На секунду замешкавшись, я сбивчиво ответила про свои злоключения. Описала симптомы, немного усмехнувшись про себя, – минут 20 назад все мои подробные жалобы на недомогание оформила в карточку дежурная медсестра в приемном отделении. Но, видимо, молодой доктор, тоже смотрел на записи сквозь пелену тумана.
Тепло его едва прикасающихся пальцев обожгло меня даже сквозь медицинские перчатки. В ту секунду меня словно прострелило током. Снова помутнение рассудка. Я провалилась в бездну. Я помню, что именно в тот момент осознала, насколько холодно было в этой жизни. Я замерзла и внутри была похожа на ледышку. И не было в жизни тепла, даже в то время, когда в ней присутствовал Артем. Меня некому было согреть. Единственные теплые руки, которые согревали не только плечи, но и сердце, остались в далеком теплом июньском дне.
И снова окутывающее тепло… Пока пальцы порхали у меня на шее, обрабатывая рану, я впитывала, как губка, ту позитивную энергию, которая шла от них. Нелепый диалог, слова которого я уже не помню. Да и не помнила никогда. Потому что был один визуальный контакт. Я робко искала его глаза, но, столкнувшись с ним взглядом, тут же смущенно отворачивалась.
Моя болезнь оказалась нелепым герпесом, вспыхнувшем на фоне сильного стресса. А осложнение вызвала близость лимфатических узлов к месту поражения. Получив на руки рецепты и выслушав устные рекомендации по применению лекарств, я покинула кабинет. Снова глаза в глаза. Теперь уже более смелый взгляд – боязнь потерять его навсегда. Попытка зацепиться, продлить мгновение. Ответное тепло, струящееся теплым светом. Мне не хотелось уходить из прохладного медицинского кабинета. Сердце тяжело ворочалось, возникло непонятно тянущее чувство в груди. Хотелось крикнуть: «Не отпускай!». Но разве могла я себе это позволить? Снова пелена упала на разум. Дальше – все, как во сне. Закрывая дверь, бросила последний взгляд на врача. Последние слова прощания – и снова пустота. Так бывает порой среди лютой зимы. Выглянет яркое солнце на чистом, без единого облака, небе, подует южный ветер, принеся с собой запах далеких трав. И среди зимы вдруг запахнет весной. Подставляешь свое лицо навстречу солнцу, впитывая еще отсутствующее тепло. Снимаешь шапку и даешь возможность ветру запутаться в твоих волосах. И счастлив одним этим мгновением. А потом снова холодные ветра. И вновь долгие морозные дни и стужа. И, кажется, что та мимолетная весна просто приснилась…
В ту ночь я впервые уснула безмятежным сном. Не знаю, то ли лекарства подействовали, то ли внутри что-то щелкнуло. Но боль отступила. И мне всю ночь снились теплые карие глаза. Бездонные, окутывающие, как кашемир. И даже во сне я понимала, что те глаза – это черная дыра, которая, словно водоворот, засасывает внутрь…

Спасибо: 18 
Профиль
golfstream





Сообщение: 644
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 27
ссылка на сообщение  Отправлено: 15.03.09 09:52. Заголовок: Проснувшись наутро, ..


Проснувшись наутро, я, наконец-то, улыбнулась взошедшему солнцу. Жизнь уже не казалась такой серой, какой была еще вчера. Я долго лежала в постели и нежилась в воспоминаниях, снова погружаясь в темный омут карих глаз. Полная решимости снова увидеть их, я вскочила с постели, быстро собралась и побежала в больницу. Благо, у меня был хороший предлог – требовалось обработать рану на шее и сделать перевязку. Впервые за долгие годы я снова бежала. Бежала навстречу чему-то желанному. В тот миг вспомнились утренние пробежки со Степновым. И снова щемящее чувство в груди. Но уже не от разлуки, а от давно забытого ощущения. Когда вот такие утренние пробежки наполняли смыслом не только грядущий день, но и всю мою жизнь. Ради них стоило вставать ни свет ни заря. Выбегала поутру из дома и мчалась по направлению к парку, зная, что там, за поворотом, будет уже в обозначенное время пробегать Он. Просто бежала рядом, слушала его ритмичное дыхание, рукой ощущала его тепло. Этого было достаточно. Просто Он был рядом. Всегда. А не только в эти утренние часы. И осознание этой близости дарило спокойствие и уверенность в том, что, чтобы ни случилось, у меня есть надежный тыл.
И вот я вновь бежала. Просто хотелось снова почувствовать тепло. Прикоснуться к нему, пусть и незримо. Впитать его в себя, как пищу, чтобы хватило хотя бы на один день. Просто прикоснуться… Увидеть засасывающий омут черных глаз и утонуть в нем, оставив за чертой весь ворох своих переживаний.
Влетела на всех парах в больницу. Смутилась, увидев укоризненный взгляд молодой медсестры на рецепшене. Собралась с духом и прошла по направлению к знакомому кабинету. Приема врача ожидал еще один человек. И короткие 10-15 минут показались вечностью для меня. Сердце билось учащенно, немного вспотели руки, а в животе все крутило от волнения. Чувства были такие, как будто ты перед экзаменом, а в голове ни одной мысли. И кажется, что совсем не знаешь предмет. Дождавшись своей очереди, я едва не ворвалась в кабинет вихрем. Последние силы ушли на то, чтобы внутренне собраться.
И вот я открываю дверь, вхожу, не поднимая глаз, стараюсь не выдавать своего волнения. Здороваюсь и быстро сажусь на знакомую кушетку. И вдруг… женский голос приветствует меня в ответ. В тот миг я вздрогнула, словно тысячи иголок отравленными жалами вонзились мне в сердце. За столом сидела немолодая женщина с немного уставшими синими глазами. Все, что я смогла из себя выдавить, так это фразу о том, что я пришла обработать рану. А дальше – полнейшее беспамятство и ощущение теперь уже снова холодных рук на своей коже. Они заставили меня съежится. Уходя, я уже в дверях задала мучивший меня вопрос: куда же делся вчерашний доктор? Как оказалось, у студента - медика закончилась практика, и вчера у него был последний рабочий день.
Домой я уже не бежала, а плелась, как вьючная лошадь после тяжелого трудового дня. Хоть и не было груза за спиной, а плечи в бессилии опустились вниз. И снова померкли краски дня, а ветер стал до мозга костей обжигающе – холодным. И хотя я тешила себя надеждой, что городок у нас небольшой, но шансов на случайную встречу было мало.
Благодаря тому, что у меня были небольшие каникулы после окончания семестра и сессии, я уехала к родителям. Провела у них в гостях две недели. Банально отсыпалась, ела, много времени проводила с подросшим Сережкой. И лишь по ночам во сне всплывала добрая улыбка доктора и такой же искренний взгляд из-под пушистых ресниц.
Пришло время уезжать из дома. Не скажу, что было мучительно больно, но некая тяжесть на сердце была. Снова предстояло возвратиться в будни, в которых тебя никто не ждет. И от этого было грустно на душе. В каком-то порыве захотелось оставить письма Степнова, как и свою новогоднюю открытку, в доме у родителей. Туда же отвезла старые школьные фотографии. Не было сил натыкаться на них в повседневной жизни. Все лица и образы и так слишком ярко хранились в моей памяти. А видеть еще физическое подтверждение стало невыносимо больно. Отдала свой нехитрый скарб на хранение деду. Вот уж кто не задавал никогда лишних вопросов и молча выполнял мои просьбы. Милый дед, он был моей самой большой поддержкой в те годы. Вернувшись ненадолго в родительский дом, я старалась как можно больше времени проводить с дедом. Приходила к нему в комнату, прижималась к теплому плечу и просто молча сидела рядом с ним. Он по-прежнему работал, что-то писал, а мне доставляло удовольствие быть около него. В такие минуты казалось, что мы снова одни в московской квартире. Одни со своими радостями и бедами. Когда был огромный мир на двоих, и мы – одни в этом мире. Несмотря на все наши трудности, я всегда с улыбкой вспоминаю годы, прожитые вдвоем с дедом. И тогда, в год самого крайнего одиночества, молчаливая поддержка деда оказывала самое большое воздействие. Пожалуй, она одна не дала окончательно сломаться. В конце концов, у меня был мощный столп, на котором держалась моя сущность.
Я вернулась в студенческий городок, как в пустыню. Снова попытка начать жизнь с чистого листа. В конце концов, в права вступала весна, и свежий ветер с гор вселял некую уверенность в том, что однажды все будет хорошо. Надо просто ждать. И я дождалась.
Однажды в университетской библиотеке столкнулась… со своим доктором. И в ту же секунду мир снова окрасился миллионом ярких оттенков. Между громадных стеллажей с пыльными фолиантами внезапно прошелестел невесть откуда взявшийся свежий ветер, окрашенный запахом чистейшего снега. И снова передо мной разверзлась черная дыра, в которой я окончательно потерялась…


Спасибо: 18 
Профиль
golfstream





Сообщение: 645
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 27
ссылка на сообщение  Отправлено: 15.03.09 09:53. Заголовок: Мы случайно столкнул..


Мы случайно столкнулись в университетской библиотеке. И по огню, вспыхнувшему в его глазах, я вмиг поняла, что он тоже ждал этой встречи. И не нужно было слов. Мы молча глядели друг на друга, взгляд блуждал по его ресницам. Я смотрела и никак не могла наглядеться. Его глаза вмиг расширились от удивления, вызванного случайным столкновением. Ответный блуждающий взгляд, как попытка испить до дна сосуд с живительной влагой в жаркий день. В привычно тихой библиотеке вовсе стало тихо, словно вымерло все живое на земле. Размыты очертания окружающих предметов, и только контакт двух пар глаз. Тяжело вздымающаяся грудь и пульсирующая кровь в жилах. Казалось, тишину нарушало лишь биение наших сердец. Сколько мы так стояли – не знаю. Может, всего лишь секунду. Но она показалась нам вечностью.
- Привет! – тихий шепот. – Я искал тебя!
- Привет! – робкий ответ. – Я ждала тебя!
Мое сердце стало биться еще сильнее после того, как я услышала, что он искал меня. Не просто помнил и думал обо мне после одной – единственной встречи в клинике. Он искал… Мои глаза вмиг наполнились слезами, но мне хватило сил сдержать их. В его – застыла тревога и непонимание от увиденных слез.
- Я что-то не так сказал?
- Нет – нет, все хорошо, просто… - в горле застрял ком, и я не знала, как сказать ему о самом важном. – Просто я боялась, что больше никогда тебя не увижу…
- Я искал тебя. В медицинской карточке был записан твой адрес в студенческом городке. Но тебя не было долгое время. Я понял, что ты куда-то уехала. Я ждал тебя, Хелен!
- Я даже не знаю, как тебя зовут, - тут мои слезы все-таки прорвались наружу и потекли горячими ручьями по щекам.
- Меня зовут Майкл. И я учусь в этом же университете. Так что поверь, ты бы обязательно дождалась…
Он протянул мне свои руки, в которые я вложила свои ладони. Мои ледяные пальцы столкнулись с его жаром, и в тот же миг я ощутила, как по моим венам внутрь потекло тепло.

В тот день мы больше не расставались. Убежали с оставшихся пар и до самого вечера гуляли в парке. Хотелось рассказать друг другу всю свою жизнь. Как и чем жили до этой встречи. Мы просто бродили по аллеям парка, держась за руки. Я боялась его отпустить, словно он мог испариться, подобно лужице на нагретом асфальте под лучами теплого весеннего солнца. Но Майкл не думал меня отпускать. Он крепко сжимал мою ладошку и нежно заглядывал в мои глаза. Никто из нас не торопил события, на тот момент мы были счастливы тем, что обрели друг друга.
С неба падал снег. Маленькие снежинки еще вчера своим холодом, как тонкими острыми жалами, кололи мое лицо. А сегодня они лишь приятно щекотали кожу… Я то и дело поднимала лицо к небу, на секунду смотрела на низкие и серые, словно грязная вата, тучи и тут же закрывала глаза. Потому что упрямый снег пытался забиться под ресницы. Было легко и смешно. И я радовалась этому снегу, как ребенок. В какой-то момент несколько сцепившихся друг с другом снежинок маленьким комочком опустились на мой нос. Я шутливо поморщилась от ощутимого щекотания. Но в мгновение снежинки растаяли от моего тепла, и я тут же подняла руку, чтобы вытереть капельку талой воды со своего носа. Майкл успел перехватить мою ладонь. Подошел вплотную и мягко прикоснулся губами к кончику моего носа. Разряд. С ног до головы и обратно в землю. Я тут же закрыла глаза, снова стихли все звуки во вселенной. И лишь тепло его губ на моей коже. На лицо по-прежнему падали маленькие снежинки, а он собирал их своими нежными губами. Горячее дыхание приятно согревало чуть озябшую кожу, а вместе с ней и замерзшую долгим одиночеством душу. Господи, какое это было наслаждение! Спустя пару минут я открыла глаза и увидела его взгляд. Мурашки вмиг побежали по телу. Его карие глаза стали похожи на спелые вишни. В них не было влечения или желания, что часто обижает на первом свидании. Я увидела немой восторг и без слов поняла, что он абсолютно счастлив этой минутой. Рядом с ним был человек, который полностью завладел душой. Равно, как и он моей. Улыбнулась. Его губы тоже тронула самая искренняя улыбка. И вот уже мои руки пока еще несмело скользнули к нему на шею, его – на мою талию. Еще сильнее прижались друг к другу. Снова взгляд глаза в глаза и… замерли в паре миллиметров друг от друга. Горячее дыхание слилось в один поток и обожгло нас. Манящие губы стали самыми желанными на свете. Они манили своей непознанностью… Еще секунда и мои губы нашли его уста. Сердце в ту же секунду замерло и упало куда-то вниз. А я, наоборот, была готова стать невесомой и взлететь, как маленький воздушный шарик, к самому небу. И пусть оно было тогда серым и выглядело, как грязная вата. Главное – ощущение долгожданного полета. Я поцеловала его, так долго ожидаемого и, наконец, встреченного. И первое, что пришло мне в голову, - у него не только глаза цвета спелой вишни. Терпкий вкус коньячной вишни хранили его губы …


Спасибо: 17 
Профиль
golfstream





Сообщение: 646
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 27
ссылка на сообщение  Отправлено: 15.03.09 09:54. Заголовок: Чудесный день законч..


Чудесный день закончился не менее чудесным вечером дома у Майкла. Мы так и не смогли расстаться. Долго бродили по студенческому городку, но вернуться в свою комнату, оставив его ночи и короткому расставанию до утра, я не смогла. И робкому шепоту «пойдем ко мне» несказанно обрадовались оба. Между нами ничего не было в ту ночь, мы просто лежали, крепко обнявшись, и снова без устали рассказывали друг другу страницы из своей жизни. Забылись легким сном ближе к утру. Звонок будильника пробудил нас уже через пару часов. Было трудно открыть глаза – бессонная ночь сказывалась на моем состоянии. Но, едва очнувшись ото сна, я почувствовала теплые крепкие руки, прижимающие меня к сильному мужскому телу. В одно мгновение яркой вспышкой в мозгу пролетело осознание, что я не одна. Теперь не одна. И глаза распахнулись навстречу новому дню. Они уже излучали счастье, хотелось дарить его всем, кто только встретится на пути. Но, самое главное, хотелось дарить свое счастье этому милому молодому человеку, что лежал рядом.
- Доброе утро, Майкл!
- Доброе утро, Лена!
- Как я рада, что это утро началось с тебя! – мои глаза излучают свет.
- Я рад, что ты осталась вчера со мной! – дурманящие карие вишни улыбаются в ответ.
И уже не нужно было слов. Исчезла вчерашняя робость. Вчера все было в новинку, и наши движения были скованными. А сегодня мы проснулись близкими друг для друга людьми. И вот уже без стеснения я прикасаюсь к его манящим губам, чтобы испить пьянительный коньячный вкус. Мягкие горячие уста отвечают невероятной нежностью на мой поцелуй. Поцелуи сменяются один за другим, давно к губам добавились языки. И поцелуи становятся более откровенными. Щеки горят уже далеко не самым невинным румянцем. Рассудок начинает застилать легкая пелена тумана. И уже внутри начинается рождаться желание, отчего внизу живота завязывается тугой узел. Легкое посасывание в той же области. Стоило огромных трудов оторваться друг от друга. Не стоит спешить. Еще успеем. Снова неловкое смущение в глазах, отведенные взгляды и вспышка веселого смеха. Короткие объятья, легкие, как перышко, поцелуи. И побег на кухню. Отрезвляющая действительность. Совместное приготовление легкого завтрака, снова продолжение вчерашних разговоров. И будто все, как и прежде. Но я вижу, что что-то изменилось. Наши взгляды. Они стали другими. Они по-прежнему хранят интерес друг к другу. Но они уже носят более интимный характер. В них появилось что-то собственническое, и от осознания этой мысли внутри снова рождалось желание…

Наутро, выйдя из дома, мы поразились обилию выпавшего за ночь снега. Небо еще вчера висело низкими серыми тучами, а сегодня оно было девственно-чистым. Одно лишь солнце нарушало гармонию небесной лазури. Впрочем, нарушало ли? Пожалуй, именно, в их единении – чистого неба и яркого солнца – и была та самая гармония. Она вселяла уверенность и дарила надежду.
Чистый снег лежал на земле, как чистый лист бумаги. И первое, что пришло мне тогда в голову – жизнь начинается сначала. Вот он, еще один шанс построить свою судьбу. И тут же, в голове всплыли строчки любимой песни моих родителей:

Снег кружится, летает, летает,
И поземкою клубя,
Заметает зима, заметает
Все, что было до тебя…


Этот выпавший снег замел всю мою боль и тревоги. Душа снова очистилась от груза сомнений и старых обид. Но самое главное, без чего было невозможно оторваться от прошлого, было то, что рвущие душу болезненные мысли о Степнове ушли куда-то на задворки души. Нет, я тогда еще не понимала, что память никогда не сможет стереть воспоминания о нем, равно, как и былые чувства. Они так и останутся жить в потаенном уголке моей души. Изменится лишь отношение к ним. Но это будет гораздо позже. А пока… Пока я наслаждалась новым днем, новыми отношениями и приятной томящей истомой внутри.
Не буду говорить, с каким трудом мы смогли расстаться на занятия. День казался невыносимо долгим. Пара мимолетных встреч на перерывах между лекциями. Большая перемена, проведенная в университетской библиотеке. Теперь книжное хранилище надолго стало нашим укромным местечком для коротких свиданий. Назначали друг другу свидания «возле стеллажей с английской литературой елизаветинской эпохи» или «около полки с научными трудами Дарвина». В гулкой тишине книжного хранилища витала какая-то особая романтика. Библиотека стала для нас неким истоком. И мы любили сюда возвращаться…



Спасибо: 18 
Профиль
golfstream





Сообщение: 647
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 27
ссылка на сообщение  Отправлено: 15.03.09 09:55. Заголовок: Сегодняшнюю проду мн..


Сегодняшнюю проду мне навеяла случайно услышанная песня группы Непара "Милая":

Милая, озера глаз небесно – синие,
А в них печаль необъяснимая.
Они – как зеркало души.
Милая, какой неведомою силою
Прикован я к тебе, любимая?
Кто сотворил тебя, скажи?

Горю желанием одним:
Хочу тобою быть любим.
Растопишь в нежности своей
Холод прежних дней
Без любви твоей.
Коснусь губами губ твоих –
Одно дыханье на двоих.
Одно желанье на двоих –
Радуют сердца
Эти два кольца.

Милая! Какою колдовскою силою
ты наделяешь слово «милая».
Я словно таю от него.
Милая, меня целуя, шепчешь: «Милая!»
Какая я сейчас счастливая,
Что вижу свет любимых глаз.

С каждым новым днем было труднее сдерживать свои чувства. Они переполняли нас. С каждым днем поцелуи становились более откровенными, руки – требовательными, слова – более нежными. А голос и вовсе становился грудным и низким в свете рождающегося желания. Сдерживаться не было никаких сил, но что-то останавливало нас в последний момент. Почему-то не получалось перейти последнюю грань. Но, как ни странно, это не напрягало. Быть может, мы просто понимали, что не пришло время, и хочется чего-то более светлого, уютного, незабвенного…
Спустя неделю мы отправились на выходные в горы. Днем долго катались на горных лыжах, дышали чистым альпийским воздухом, бросались снежками и валялись в сугробах.
До сих пор умиляюсь, когда вспоминаю, как мы были похожи в тот день. Помню, как столкнулись в коридоре маленького, снятого на выходные, домика. Майкл был одет в теплые спортивные брюки и мягкий белый свитер толстой вязки с высоким горлом. Он оттенял и без того смуглую кожу мужчины, а глаза на фоне молочного цвета вовсе горели огнем. К нему так и хотелось прижаться, зарыться носом в складку высокого ворота, вдохнуть запах его вперемешку с туалетной водой. Помню, что даже парфюм у него был окрашен густыми обволакивающими нотками кашемира.
А я… Незадолго до этой поездки я приобрела новый свитер чистейшего белого цвета, таким бывает снег в горах. Причудливый скандинавский рисунок синего цвета, такой же высокий ворот. Мягкая шерсть. Увидев друг друга в этом великолепии, мы рассмеялись. Долго обнимались и не могли отпустить друг друга. Пустячок, но мы радовались ему, как дети. Эта похожая одежда стала символом единения мыслей и чувств. А это так много значит!

После насыщенного дня и долгой прогулки мы без сил ввалились в наш уютный домик. Деревянный сруб, покатая крыша окутана большой шапкой из снега, сизый дым из трубы Уже один вид его вызывал в душе необъяснимые чувства. Он словно манил своим теплом, покоем, уютом и, конечно, обещанием неповторимой романтики. Он был небольшим - на две крохотные спаленки, гостиную, объединенную с кухней, и санузлом. В гостиной горел камин – заботливый техперсонал маленького гостиничного комплекса позаботился о тепле в отсутствии постояльцев. Был приготовлен ужин – Майкл заранее сделал заказ. Мы лишь отдыхали, отогревались с мороза и наслаждались жизнью. Боже, какой это был незабываемый вечер! Мне казалось, что я попала в сказку. Обо мне ни разу в жизни никто вот так не заботился. В этом коротком отдыхе, в домике на окраине Инсбрука было все продумано до мелочей. Мы просто радовались жизни и наслаждались общением.
Напротив камина стоял маленький диванчик на пару персон, маленькая светлая шкура на полу, сбоку от дивана – маленький журнальный столик, на котором покоится бутылка вина и пара бокалов. Пригубив вина, мы разговорились - нас потянуло на откровенные разговоры. Раньше мы не задавали вопросов друг другу насчет отношений в прошлом, а сейчас эти вопросы оказались уместными. Я узнала, что Майкл не так давно расстался с девушкой после нескольких лет отношений. В его душе, как и у меня, была пустота. И наша встреча для него тоже стала спасением. А я… Я рассказала всю историю про Артема, но вот про Виктора не смогла даже упомянуть. Я до сих пор не понимаю, почему никогда не существовавшие отношения, платонические чувства так и остались тайной за семью печатями. Они были настолько личными, что я решила не упоминать про них. Они до сих пор живут в моей душе маленькой нелепой тайной.
Мы сидели напротив огня прямо на полу, оперевшись спинами на диван. В руках бокалы с недопитым вином, раскрасневшиеся лица – то ли от горячительного, то ли от разговоров по душам, то ли от близости огня. В какой-то момент стало невыносимо жарко и душно, и я решила снять свитер. Помню, как отставила бокал с вином в сторону, подняла руки, предварительно зацепив край свитера, потянула его вверх. Неожиданно в тонкой шерсти зацепилась сережка, и я окончательно запуталась. Мысленно благодаря провидение за то, что на мне была надета тонкая футболка под свитером, я ругала себя за неловкость. Услышала тихий голос: «Не спеши, я сейчас помогу!». И уже в следующее мгновение его руки обожгли мое тело. Он слегка прикоснулся к моим бокам чуть пониже груди, но этого действия хватило для того, чтобы в животе вновь возникло желание. Его руки с профессиональной аккуратностью живо выпутали меня из объятий кофты, помогли окончательно от нее избавиться. Лицо мое успело за минуту покраснеть пуще прежнего, и мой взгляд был куда уже более откровенным. От моих глаз не укрылся огонь желания, вспыхнувший в его глазах. Казалось, в них отражением пляшут языки пламени из камина. Но мы оба знали, что этот огонь – не отражение – он идет из глубины тела. Испытывая огромное влечение друг к другу, мы еще несколько секунд держали взгляд. Еще мгновение, и мы уже слились в долгом пронзительном поцелуе. Мои руки замкнулись кольцом на его плечах. Он привлек меня к себе, и я, поддавшись его притяжению, уже сижу на его коленях, прижавшись лицом к его щеке. Крепкое объятие, его руки сцепились надежным замком на моей талии. Затуманенный взгляд в его глаза на предельно коротком расстоянии, попытка заглянуть в самую суть. В зеркале его души я вижу свет и трогательную нежность, которая способна растопить любой лед. Его правая рука нарушает целостность крепких объятий, поднимается к моему лицу и ласково скользит по моей щеке. Поднимается к моим волосам, гладит их, отводит в сторону отросшую челку и заводит ее за ухо. Взгляд, полный восхищения. Рука снова нежно прикасается к щеке, и мне уже хочется, как на подушку, прилечь на нее, закрыть от удовольствия глаза и замурлыкать довольной кошкой. Большой палец руки проводит по моим губам, отчего они инстинктивно открываются навстречу новому поцелую. Снова секундная пауза, за которую я успеваю неосознанно облизать пересохшие губы. Этот непроизвольный жест стал вспышкой. Детонатором. Дальше был взрыв. Наших страстей, чувств, действий. Казалось, что все кругом закружилось – завертелось. А в эпицентре событий остались лишь наши тела. Странное охватило тогда чувство – я словно на все смотрела со стороны. Вот и сейчас вижу, как мы срываем друг с друга одежды. Какое-то странное рычание вырывается из груди, когда не удается с первого раза справиться с дурацкими завязками на спортивных брюках. Бокал, случайно задетый ногой, падает, но не разбивается. Лишь красное вино растекается по деревянному полу маленькой лужицей, похожей на сок спелой вишни. Вишни… Я снова окунаюсь с головой в омут любимых глаз. Они пьянят меня сильнее любого вина. Его губы шепчут: «Милая…», и я готова растаять от этого простого, но столь желанного слова. И вот уже не остается одежд на наших разгоряченных телах, мужские руки накрывают мою грудь, отчего я выгибаюсь навстречу Майклу. Его губы припадают к моей шее, покрывают нежную кожу дорожкой поцелуев. Горячее дыхание в самое ухо, его зубы слегка прикусывают мочку моего уха, отчего волна приятной дрожи пробегает по моему телу. Это не укрывается от взгляда мужчины, его рот тронулся улыбкой, снова губы приближаются к моим губам. Дыхания сливаются в одно, становясь общим жаром. Я с великим трудом отрываюсь от Майкла, заглядываю в его глаза и слышу его жаркий шепот: «Я хочу тебя!». На секунду, без слов, обнимаю его за шею, прижавшись разгоряченной грудью к его телу. Снова волна волнительной дрожи. Сильнейшее объятье, в котором оба черпаем силы, чтобы плыть дальше. Оперевшись ладошками на его грудь, отталкиваюсь, чтобы еще раз заглянуть в карие глаза и прошептать: «Возьми меня!». Короткий поцелуй. Снова его руки на моей талии. Они помогают мне приподняться, чтобы тут же опуститься и принять его в себя. В едином порыве у обоих из груди вырывается протяжный стон наслаждения, глаза снова находят друг друга, но взоры уже не видящие. Они подернуты пеленой густого тумана. Лишь синхронные движения в такт бьющимся сердцам отстукивают ритм. Первая близость закончилась быстро, принеся с собой ни с чем не сравнимые ощущения. Оказавшись одновременно на вершине человеческого наслаждения, мы сорвались в бездонную пропасть. Полет вниз длился долго. Все еще храня его частичку в себе, я прижалась к нему всем телом. Его руки вновь обняли меня, как крыльями. Уткнувшись влажным лбом в его шею, я приятно расслабилась. Молча слушала, как успокаивается наше сердцебиение. Краем уха различала треск поленьев в камине. Глаза прикрыты и лишь его запах, за считанную неделю ставший родным, является главным центром вселенной. Душа снова полна… И от этой безмятежности хочется парить.
До сих пор вспоминаю, какая счастливая я была в тот момент. Рядом, наконец, был мужчина, который принадлежал только мне. А я была самой желанной для него женщиной. Я чувствовала это. Моя душа плавилась, как податливый воск, и он лепил из меня все, что хотел. И я была рада этому обстоятельству.
- Лена, - тишину нарушил мужской голос.
- Да, Майкл…
- Я люблю тебя! – его слова были ожидаемы, долгожданными, желанными, но все равно прозвучали, как гром.
- Это правда? - я на секунду оторвалась от его груди и заглянула в карие глаза, ища в них ответ на свой вопрос.
- Лен, я никого не любил так, как люблю тебя, - в его глазах спокойствие и уверенность.
- Я люблю тебя, - выдыхаю уже в губы.
- Милая моя, - раздается томный шепот.
В тот миг снова началась череда поцелуев. Она дала начало новой волне чувств. Той ночью мы занимались любовью не один раз. И каждый раз Он открывал для меня что-то новое. Я растворялась в нем без остатка. Да и зачем он нужен, этот остаток. Самое великое счастье – принадлежать телом и душой любимому человеку, зная, что он так же безраздельно принадлежит тебе…


Спасибо: 20 
Профиль
golfstream





Сообщение: 648
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 27
ссылка на сообщение  Отправлено: 15.03.09 09:55. Заголовок: Дальше началась круг..


Дальше началась круговерть. Мыслей, чувств, желаний. Я тогда не могла отдышаться. Жизнь стала похожа на безумную гонку. После тех самых первых выходных мы с Майклом уже не расставались. Я в первый же день возвращения в город переехала жить к нему. Мы постоянно занимались любовью. В квартире не осталось ни одного места, которое бы не приютило нас во время внезапно нахлынувшей страсти. От занятий любовью где-нибудь на природе нас тогда спасало лишь то, что на дворе все еще стояла зима. Мы даже умудрились немного осквернить своими желаниями тихую уютную библиотеку, в которой когда-то повстречались. Помню, что было очень тяжело сдержать свои стоны, рвущиеся наружу. Кусали губы до крови, закрывали друг другу рты поцелуями. Казалось, что в гулкой тишине огромного книжного хранилища отчетливо было слышно биение двух сердец в момент слияния наших тел. Сейчас краснею от собственных воспоминаний, но тогда желание утолить возникшее желание было намного сильнее нашего разума. Впрочем, он тогда находился в длительном отпуске, поскольку мы жили одними чувствами. Мы практически не спали ночами. Забыться удавалось только под утро, всего лишь на несколько часов. Но, как ни странно, мы нисколько не уставали. Откуда черпали силы? Наверно, в своей любви. То, что это была именно любовь, мы разобрались сразу. Я помню, как спустя каких-то двух недель после нашей первой близости с Майклом я отчетливо почувствовала острое желание завести ребенка. Осознание этой мысли вызвало у меня легкий шок. Мне было всего-то 22 года. Впереди маячил еще год обучения в институте. Майкл тоже учился. Полная неопределенность с будущим. Неоформленные отношения. Да и вообще, о каком ребенке тогда могла идти речь? Мы были знакомы, без малого, месяц. Но при всем при этом в груди поселилось пронзительно ноющее чувство необходимости родить малыша. Я не могла этого объяснить. И некоторое время носила в себе это чувство, не давая ему вылиться наружу в словесной форме. Меня пьянили теплые глаза мужчины, запах его тела и даримое тепло окутывали с ног до головы. Хотелось ежесекундно припадать губами к его телу и покрывать его поцелуями. Словно во всем этом был неиссякаемый источник энергии, из которого черпались мои силы. И тут же возникала мысль о том, что носить под сердцем его частичку было бы величайшим счастьем. Уверенность в том, что сын будет похож на нас обоих (а в том, что будет именно сын, я почему-то не сомневалась), дарила неописуемое удовольствие. И ТАК хотелось поскорее увидеть это дитя, в котором тесно переплетутся мое и его начало, что мучительными стали даже мысли о нем.
Однажды утром, проснувшись, мы долго занимались любовью. Был выходной день, и нам не нужно было никуда спешить. Впитав в себя очередной поток энергии, который исходил от Майкла, и, испытав полное удовлетворение, я бессильно накрыла его своим телом. Тело еще сотряслось конвульсиями, потом пришла дикая слабость, от которой не было сил пошевелиться. А на смену ей пришли слезы. Я до сих пор не понимаю причину той небольшой истерики, но слезы лились из меня потоком. Широкая грудь Майкла стала влажной, он обнимал меня левой рукой, правой тихонько гладил по волосам и тихо шептал слова утешения и любви. На свой вопрос «Что случилось?» получил мой робкий ответ: «Я хочу богатыря!». Глупо, соглашусь. Почему именно это слово сорвалось с моих губ, я тоже не знаю. Наверно, выплыло что-то исконно русское. Хотелось родить красивого сильного мальчика. Смелого, умного - под стать отцу. Вот и родилось в мозгу слово, которое практичному немцу показалось незнакомым. Помню, как пришлось рассказывать Майклу, утирая слезы, про героев русских былин и про их мужественность. В разговоре утихли слезы. Я снова подняла на него робкий взгляд. Увидев немой вопрос в моих заплаканных глазах, Майкл улыбнулся самой добродушной улыбкой, выдохнул на одном дыхании: «Будет у нас богатырь!», крепко прижал к себе. В тот момент моя душа затрепетала неведомым доселе чувством. «Все у нас будет!» - сказала я сама себе. Просто не надо сейчас торопиться. Самое главное, что рядом был желанный и горячо любимый мужчина. Признаюсь, полное осмысление чувств к нему пришло именно в то утро. Когда поняла, что он тоже хочет иметь от меня ребенка. И в этом пока еще не существовавшем малыше я чувствовала наше единение.


Спасибо: 18 
Профиль
golfstream





Сообщение: 649
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 27
ссылка на сообщение  Отправлено: 15.03.09 09:56. Заголовок: Отношения с Майклом ..


Отношения с Майклом были ровными и спокойными, и эта стабильность придавала внутреннюю силу. Впервые за долгие годы я вновь ощутила, что у меня есть надежный тыл. Наедине мы дарили друг другу бесчисленное количество ласк. Я растворялась в нем. Ловила себя на мысли, что, идя с ним по улице, я не видела никого из прохожих. Для меня во всем белом свете существовал только он один.
Однажды пришло удивительное прозрение. Я вспомнила, как готова была отдаться Степнову, несмотря на отношения с Артемом. Пусть это было лишь в мыслях, желаниях и мечтах. Но факт оставался фактом. Хотелось просто переспать, не прося и не требуя ничего взамен. Лишь однажды испить его сосуд до дна и почувствовать, какой он на вкус.
И вдруг я поразилась нелепости своих желаний. Ужаснулась – как такое вообще могло придти в голову. Смутилась, благо причин тому по моему лицу прочесть никто не мог. Потом вовсе стало смешно. Но главный вывод, который я сделала, - что появился в моей жизни тот самый мужчина, которого женщина ждет всю свою жизнь. С которым хочется разделить свои дни, свой кров, свою постель. С которым никогда не придет в голову мысль об измене. Он всецело завладел моей душой, разумом и телом. И, надо признаться, мне доставляло и доставляет огромное удовольствие принадлежать ему.
В то же время пришло еще одно удивительное открытие. Мне перестал сниться сон, в котором мы с Виктором занимались любовью на берегу теплого моря. Вот тогда-то я окончательно поняла, что отпустила его. Не разумом – отпустила сердцем.
Мы поженились с Майклом через год после окончания университета. Сыграли скромную свадьбу, пригласив на торжество лишь своих родителей и деда. Надо отметить, что моим выбором семья осталась довольна. Равно как и родители Майкла приняли меня очень радушно.
Спустя еще один год в нашей жизни появился Матвей…
Беременность протекала легко. Лишь в первом триместре одолевал небольшой токсикоз. Но внутривенные инъекции глюкозы и витаминов в домашних условиях под чутким руководством личного доктора сделали свое дело. Я чувствовала себя отлично и, вдобавок ко всему, очень спокойно. Все-таки врач в семье – хорошее дело.
Всю беременность меня преследовала одна мысль. Еще живя когда-то с Артемом и мечтая в будущем о детях, в моем сердце появилось непреодолимое желание назвать своего сына именем Степнова. Впрочем, этим именем вполне можно было назвать и девочку. Но вот в том, что первым будет обязательно мальчик, сомнений не было. Я ждала своего сына много лет и особо не задумывалась о других возможных именах.
Роды стали одним из самых тяжелых воспоминаний в моей жизни. Никогда не боявшаяся боли, в тот раз я практически сломалась. Изначально я была настроена рожать сама и без каких-либо обезболивающих. Мне хотелось прочувствовать до конца весь процесс, да и вливание лишних медикаментов в кровь казалось опасным для здоровья будущего ребенка. У меня был годами тренированный организм, поэтому я была уверена, что отлично со всем справлюсь сама. Но, видимо, Богу было угодно иное. Скажу лишь, что весь медперсонал небольшой клиники, куда меня привез муж, приходил посмотреть на «странную русскую», которая отказывается от эпидуральной анестезии и рожает сама. Я чувствовала себя подопытным кроликом. Что-то изначально пошло не так. Схватки уже шли полным ходом, а шейка матки никак не хотела открываться. Мне периодически что-то кололи, дабы сдвинуть процесс с мертвой точки. Начали предлагать кесарево сечение. Но пока оставались шансы родить самой, я просила их предоставить. Спустя нескольких часов безуспешных мучений схватки сильно ослабли. Врачи стали носиться вокруг меня с бешеной скоростью. Я перестала понимать немецкую речь. Помню лишь, что мне было холодно и неуютно от жесткого холодного языка. И откуда-то из глубины наружу рвался животный страх. Почему-то мелькнуло в голове, что, должно быть, такой дикий страх испытывали наши прадеды, когда в далеком сорок первом немцы напали на нашу родину. И чтобы прогнать от себя этот страх, я, уже не в состоянии кричать, просто шепчу на своем языке самое родное слово – «мама». Оно режет пространство, внося в чужеземную холодную жизнь некое тепло.
Обессилевшая от многочасовых схваток, я то и дело проваливалась в темноту. Майкл, который все время был рядом, дал вместо меня согласие на проведение операции. Последнее, что я помнила перед тем, как окончательно провалиться в пустоту – теплый свет родных карих глаз поверх хирургической маски и успокаивающее поглаживание горячей руки.
Окончательно пришла в себя лишь на третьи сутки после операции. Двое суток в реанимации были очень тяжелыми. Ощущения были не из приятных. Казалось, что по мне проехалась машина – все тело ломило от боли. Я была противна сама себе. Мне и раньше приходилось терпеть боль (вспомним историю с боями), но сейчас мои мучения не шли ни в какое сравнение с теми болячками. Стимулом поскорее выкарабкаться из этой бездны стало маленькое существо – наш сын. Я с трудом помню первое прикладывание к груди, равно как и второе, и последующие. Всеобъемлющее чувство материнства пришло немного запоздало, спустя несколько месяцев. Нет-нет, я любила малыша, забота о нем была мне в радость. Просто хотелось захлебываться своим счастьем от одного вида родного комочка, а на деле этого не происходило. Но в один из дней, представив, что его могло не случится в моей жизни, я поняла, что сын – это величайшая ценность в мире. Без которой моя жизнь уже не имеет никакого смысла. Так и пришло осознание любви и материнства.
Я не смогла назвать сына Виктором. Именно не смогла. Даже не знаю, что заставило меня отступиться от своей мечты. Почему-то жила в душе неловкость перед Майклом. Не хотелось объяснять, почему именно Виктор. Ведь в ту пору мужу была известна по моим рассказам личность Степнова. Правда, подробности о моих истинных чувствах к нему я опустила. Но, как мне порой казалось, Майкл догадывался о том, что, будучи подростком, я была влюблена в своего учителя. Короче говоря, имя Виктор я отмела. Но на желании назвать нашего сына русским именем настояла. Так и родилось имя Матвей.
Мы счастливы с Майклом оттого, что у нас растет такой прекрасный сын. Я вижу в нем черты отца и упиваюсь ими. Он унаследовал от него цвет глаз, вот только оттенок у них коньячный. Уверена, со временем они будут пьянить женский пол. Он с рождения умел строить глазки, а в год уже умел построить томный взгляд «с поволокой», как говорит моя мама. Милый мальчик, в котором тесно сплелась наша с Майклом любовь.
В душе я искренне мечтаю о втором ребенке. Знаю, как сильно хочет его Майкл. Но мне поистине становится страшно, когда я вспоминаю свои роды. И решиться на подобный шаг я пока не в состоянии. Не знаю, быть может, спустя какое-то время я все-таки перешагну свои страхи, но пока, прикрываясь работой и «важными» проектами, я отнекиваюсь от разговоров о ребенке. Так и со Степновым. Это – одна из немногих тем, в которой я не могу быть искренна. Почему-то не хочется ему говорит о своей слабости. А, может, о своей боли. Когда-то период выведения меня из похожих физических страданий закончился осознанием любви в наших сердцах. Возможно, от этого я не могу себе позволить вновь открыть ему свои страхи. Боюсь увидеть в его глазах немые отголоски прежних чувств. Они теперь будут явно лишними и могут нарушить гармонию сегодняшних отношений.


Спасибо: 21 
Профиль
golfstream





Сообщение: 650
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 27
ссылка на сообщение  Отправлено: 15.03.09 09:58. Заголовок: Вот и подошел к конц..


Вот и подошел к концу очередной суматошный день. Майкл давно спит после суточного дежурства в больнице. Уложив Матюшу спать, спускаюсь вниз, на первый этаж. Привычно иду на кухню, сооружаю себе бутерброды и варю ароматный кофе. Все равно не уснуть. Сегодня сердце полно необъяснимой тревоги. Она не вызывает чувство страха, но вносит непонятное волнение. И причин для него, этого волнения, найти не могу. Складываю гастрономическое безумие на небольшой поднос и, тысячный раз коря себя за обжирание по ночам, иду в кабинет. Робкая надежда увидеть Степнова во всемирной паутине. Почему-то сегодня желание пообщаться с ним особенно велико. Отправить смс? Нет. Не стоит. Возможно, он уже спит. Да и вечер. Если не спит, скорее всего, занят семейными делами. Проверяю аську, почту, сайт «одноклассники». На последнем замечаю, что сегодня его не было в сети. Последний визит – вчера утром. Решив все-таки немного подождать в робкой надежде, что, возможно, он сегодня объявится, сижу у включенного ноута. «Одноклассники» открыты на Его страничке, и с экрана на меня смотрит ставшее родным за 20 лет лицо. Пережевывая очередной бутерброд, смотрю в синие, как небо, глаза. Странно, - поймала себя на мысли, - вкус еды сегодня не чувствуется. Вроде бы и пахнет все замечательно. А вкуса нет…
Расправившись с едой, решаюсь взять с полки одну из книг Степнова и перечесть наиболее запомнившиеся и полюбившиеся эпизоды. Пересаживаюсь в маленькую удобную козетку, предварительно поставив перед собой ноут на расположившийся рядом журнальный столик. Обновляю страницы уже открытых сайтов. Никого. Ставлю статус в аське «не вторгайтесь в мою приватность». Забираюсь с ногами на диванчик и, удобно устроившись, открываю книгу.
С титульного листа на меня снова, как с монитора лэптопа, уставились пронзительные глаза цвета небесной выси. Слева – в стороне – надпись, сделанная знакомым со школьных времен почерком:
Моей любимой Лене Кулеминой с искренней благодарностью. Ты стала моим вдохновением, вследствие чего родилась эта история…
P.S. В память о моем единственном и незабвенном соавторе – Кулемине П.Н.
Искренне ваш Степнов В.М.

Провожу рукой по строчкам. Они незримо обжигают своим теплом. Глупо, скажете вы, но это так. Короткие фразы меня согревают. Это единственный раз, когда он назвал меня любимой.
Эта книга была написана вскоре после того, как мы нашли друг друга три года назад. Общались тогда долгими ночами несколько недель подряд. Безумный поток информации, льющейся через экраны компьютеров, пережитые эмоции за долгие годы разлуки, долгое совместное оплакивание ушедшего деда. Все это сроднило нас пуще прежнего. И после попытки наверстать упущенное время долгими беседами у Степнова родилась новая история. Она несколько выделялась на фоне остальных его книг. А, может, я увидела в ней нечто большее, что не могли увидеть другие?
В ней снова ожили давние герои. Герои двух совместных романов Степнова с моим дедом. И хотя второй роман – продолжение закончился счастливо, и отважный капитан все-таки добился расположения своей красавицы - невесты, в нем оставалась какая-то недосказанность. 12 лет назад их будущее представлялось счастливым. А многоточие лишь дарило полет фантазии, но в то же время - твердую уверенность в том, что жизнь героев будет благополучной. Но вот Степнов выдал «на ура» гениальное продолжение, тем самым превратив некогда совместное творчество в трилогию. Как оказалось, герои нелепо расстались. Капитану долгие годы пришлось искать свою возлюбленную. Многочисленные перипетии лишь усилили их чувства, заставив еще больше ценить вновь обретенное счастье. Герои встретились, поженились, нарожали кучу ребятишек и жили очень счастливо… Все это снова было завуалировано в большом количестве приключений, фантастики, но суть осталась ясна…
Эта книга, как вы уже догадались, стала любимой для меня. И иногда, когда воспоминания все же пробивают мое счастливое состояние сегодняшнего дня, я достаю с полки эту книгу и уношусь туда, где я вижу себя угловатой девчонкой с робким взглядом из-под длиннющей челки, закрывающей меня от мира…

… Он появился в моей жизни в первый день сентября. Начинался новый учебный год, и школа радостно раскрыла объятья для молодого учителя физкультуры. Первый раз я увидела его на торжественной линейке, посвященной Дню знаний. Выделялся из толпы этот статный парень практически двухметрового роста. Именно рост привлек мое самое первое внимание. Помню, как подумалось тогда: ну, наконец-то, хоть один высокий мужчина. Я, со своими ста семидесятью шестью, всегда немного болезненно воспринимала низкорослость подавляющего большинства окружающих меня парней. А этот был хорошо всем. Помимо роста и отличной слаженности он обладал весьма привлекательной внешностью. Густые курчавые волосы, которые при первом же ближайшем рассмотрении манили запустить в них пальцы. Немного крупный нос, но он только украшает мужчину, волевой подбородок, широкие скулы, резко очерченная линия губ. А его глаза… Они, пожалуй, были самым привлекательным. Небесно – голубого цвета, они светились неподкупной и чистейшей добротой. И всегда улыбались.
Познакомились мы на следующий день на уроке физкультуры. И моя легкая вчерашняя заинтересованность сменилась куда более глубоким интересом. Скорее, профессиональным, нежели личностным. Я просто нашла в его лице единомышленника. Я с раннего детства увлекалась спортом. Занималась плаванием, ходила в легкоатлетическую секцию, увлекалась футболом. Но самой большой любовью всегда был и по сей день оставался баскетбол. Но предыдущий физрук был, по всей видимости, равнодушен к своей профессии и весьма недолюбливал детей, поэтому самореализоваться, как спортсмену, было практически невозможно. Все, что я умела, было достигнуто лишь самостоятельными усилиями. Виктор Михайлович, как звали молодого учителя, сразу же разглядел во мне огромный потенциал и в первое же занятие заявил об открытии баскетбольной секции. Я была первой, кого туда записали. Вот так и началось наше знакомство. Нас связывали исключительно спортивные интересы и отношения тренер – ученик. Я замечала его довольные взгляды, но списывала это на свой профессионализм.
Когда я училась в десятом классе, директор школы сделал устный приказ учительскому составу о создании в школе музыкального коллектива. Как оказалось, министерством образования была выделена большая сумма на закупку музыкальных инструментов. Так наше учебное учреждение стало счастливым обладателем трех гитар и барабанной установки. Вопрос непосредственного создания молодежной рок-группы лег на плечи нашего физрука. И кого он снова записал туда первым? Конечно, того, кто никогда ни в чем не подводил. Являлся, можно сказать, правой рукой. Так я попала в группу, впоследствии названную «Ранетки». Но это все уже не так важно. Суть заключалась в том, что видеться мы стали гораздо чаще. Уроки – репетиции – тренировки. Мы проводили по нескольку часов в день вместе. И редкие дни, когда кроме уроков не было никаких дополнительных занятий, становились вечностью. Пустотой, которую трудно было чем-либо занять. На одной из первых репетиций Степнов узнал о моей семье. Точнее, об отсутствии ее, как таковой. Родители мои занимались научными исследованиями в области разработки лекарственных форм в борьбе со СПИДом. Поэтому жили командировками в далеких странах. Всей моей семьей был дедушка – известный в советское время фантаст. И надо же было такому случиться, хоть это и не удивительно, что Виктор Михайлович вырос на книгах моего деда. Помню, как загорелись радостным огнем его глаза, когда он узнал о близком родстве своей ученицы и любимого писателя. Пожалуй, с той минуты и началось наше более тесное общение. Собственно, ничего между нами и не было. Просто вечерами Степнов стал провожать меня домой, опасаясь отпускать меня одну в темноту. Я познакомила их с дедом, даря возможность учителю пообщаться со своим кумиром. Для Степнова это был подарок судьбы. С тех пор он стал частым гостем в нашем доме. Вечерние чаепития стали традицией, приятной для нас троих. И как-то незаметно для всех наши незатейливые отношения стали нормой. Имена Кулемина – Степнов стали словно нарицательными, означающими некую сплоченность. А мы лишь с каждым днем все сильнее и сильнее привязывались друг к другу.
Не хочется вновь вспоминать тяжелое для нас с дедом время, когда он спустил все свои деньги в Интернет-казино. Последовавшие за ними бои на ринге, как попытка заработать средства, привели, на мой взгляд, к максимальной точке сближения. Именно тогда я увидела в глазах Степнова отнюдь не дружеские чувства по отношению ко мне. Его трогательная забота о нас с дедом окутывала теплом. Именно в тот момент слово «семья» окрасилась новым цветом. И именно в тот момент очень остро хотелось возвращаться домой, зная, что тебя там не просто ждут. Там находится любящий, а, главное, любимый человек. Впрочем, что он стал любимым, я поняла чуть позже. Испытав первый приступ жгучей ревности, когда Степнов ушел на свидание к журналистке, спасшей его от нелепой провокации.
…Все это осталось в воспоминаниях. Отношения, которые сложно назвать отношениями. Поскольку ничего никогда между нами так и не случилось.
Порой ясно перед глазами встает картинка: мы сидим на скамейке после уроков или репетиции в спортзале. Он - совсем рядом, нас разделяют всего-то несколько сантиметров. Я чувствую его тепло, которое сочится через многочисленные слои нашей одежды, согреваюсь его дыханием, стараюсь незаметно вдохнуть его запах. Он, как обычно, подбадривает меня словами поддержки, строит смешные рожицы, а, когда улыбается, становится похожим на ребенка. Малость истеричный на людях, со мной он всегда почтительно-вежлив, громкий голос сменяется порой на шепот. И в этом столько волнительного. Я смотрю в его глаза – и уже не понимаю сути вопроса. Просто тону в них невидящим взором. Взгляд постепенно перемещается с его синих глаз на чувственные губы, внезапно отключается слух. Я смотрю на него, ничего не слыша, и лишь ощущаю его речь в виде обжигающего дыхания. И единственное, о чем могу думать в данную минуту – это желание прикоснуться к нему своими губами, почувствовать вкус его поцелуя. Раствориться в нем без остатка… Его волосы по-прежнему манят в них окунуться своими пальцами. Какие они на ощупь? Уверена - мягкие, как шелк. И рука едва заметно подрагивает, готовая тут же сорваться в бездну темных волн. Сдерживаюсь. Но глазами продолжают скользить по этим волнам, и вдруг замечаю легкую проседь… Бог мой, ему же едва за 30. Сердце в груди щемит. Да, я знаю, кто-то седеет и в 20. Но он… Видя серебряные нити, горько вспоминаю о невыносимой разнице между нами в 15 лет. Думаю о том, что он постареет гораздо раньше, чем я. О, как же я не хочу, чтобы он старел! Мысли уносят меня совершенно в другое русло. И я словно отряхиваюсь от чарующего взгляда. Прихожу в себя от кратковременного помутнения рассудка. Снова пытаюсь внять его словам и уловить суть разговора. Между нами ничего нет и быть не может, - говорю сама себе. Но вот это тепло – не только физическое, а именно тепло его души – я никогда ни на что не променяю.
Я жила этим теплом ежеминутно, ежечасно, ежедневно. Оно помогало мне не сломиться в тяжелые дни. Да что там темнить – я дышала им. Вставала по утрам ни свет, ни заря, чтобы выбежать на пробежку. Сердце радостно билось в ожидании увидеть его. Попытка унять дрожь в коленях, короткое радостное «привет!» - и вот уже бежим вместе по направлению к парку. И не нужно слов. С ним приятно молчать. Просто радовалась возможности быть рядом. Рука к руке. Сбившийся ритм сердца можно списать на нагрузку от бега, раскрасневшееся лицо – на реакцию организма на свежий воздух. Можно опереться на него, ссылаясь на усталость. И лишь жадно вдыхать его воздух.
Улыбаюсь. Вот что было для меня тогда счастьем! Впрочем, им же сейчас и остается.
Я часто задумывалась раньше: что принесли мне те отношения? Можно ли было назвать их любовью? Она не была невзаимной. Но, в то же время, она не проложила себе русло, чтобы наполнить его потоком воды. Кто-то, глядя на меня, спросит, как я могу вспоминать о прошлом с улыбкой и светлыми чувствами? А я отвечу: это так легко! Потому что те отношения несли свет! И я сейчас, спустя многие годы, счастлива, что между мной и Степновым так и ничего не случилось. Своей мужской нежностью он не нарушил мой покой. Его образ остался светлым и чистым в моей памяти. Не было действий, которые помешали бы сейчас искренне смотреть в глаза друг другу. Не было разочарования в нем, как в мужчине. Была лишь дикая боль от разлуки. Но она исчерпала себя. А последние три года, наполненные виртуальным общением, подарили ни с чем не сравнимое счастье. В моей жизни вновь появился друг, который понимает меня с полуслова. Пожалуй, он знает меня как никто другой на белом свете. Возможно, знает лучше, чем я сама себя. И мне страшно представить, что будет со мной, если он вдруг снова исчезнет из моей жизни.
Однажды перечитывая Матвею перед сном «Маленького принца», выловила глазами строчки:
"Если любишь цветок - единственный, какого больше нет ни на одной из многих миллионов звезд, этого довольно: смотришь на небо и чувствуешь себя счастливым. И говоришь себе: "Где-то там живет мой цветок..."
Помню, что в тот момент бешено забилось сердце. Вот оно – мое сегодняшнее состояние. Я счастлива, что Он был, есть и продолжает оставаться в моей жизни. Я знаю, что ОН ЕСТЬ. И этого довольно.
Часы показывают два часа ночи. Устало потерев глаза, захлопываю книгу, так и не прочитав ни одной страницы. Выключаю компьютер и, прихватив с собой поднос, выхожу из кабинета. Сегодня уже ожидать нет смысла.

Спасибо: 23 
Профиль
golfstream





Сообщение: 651
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 27
ссылка на сообщение  Отправлено: 15.03.09 09:59. Заголовок: Приветствую всех сво..


Приветствую всех своих читателей!
Эта глава - последняя. Она получилась неоднозначной и во многом даже двусмысленной. Каюсь, я отступила от своей первоначальной идеи. Но так, как получилось, возможно, даже лучше. Мне дороги будут любые ваши мнения. Пусть каждый в этой истории увидит что-то свое, и сам для себя решит, что для моего "первого лица" главное...
Но, прошу вас помнить, это - всего лишь день из жизни... Сегодняшний день. И что будет в дне завтрашнем - не знает никто. История Виктора и Лены не может быть закончена, покуда они живы на этой земле. Но какая она будет - эта история - известно только небесам...

Прошел еще один день в череде забот. Сегодня тревога отступила, но мысли о Викторе по-прежнему сидят в голове. Что-то происходит, но что – не пойму.
Вечер проходит в кругу семьи. Сегодня долго катались с искусственно сделанной горки во дворе, бросались снежками и пытались слепить снежную бабу из недавно выпавшего снега. Наверно, это был последний сильный снегопад за эту зиму. Поэтому напоследок решили хорошо отдохнуть, проведя на улице несколько часов.
Сегодня уложить Матвея оказалось очень просто. Ребенок просто обессилел после активного времяпрепровождения на улице и долгих игр. Его глаза стали закрываться, как только голова коснулась подушки.
- Мааам, - протянул сын, собравшись с последними силами, держит глаза открытыми.
- Что, мой хороший? – ласково глажу его по светлой голове.
- Подарите мне с папой братика? – глаза полны самой искренней надежды на положительный ответ.
- Братика? А что ты с ним будешь делать? – улыбаясь, спрашиваю я его.
- Мы будем дружить! – браво отвечает сын.
- Но ведь все детки появляются на свет очень маленькими! Тебе не будет с ним интересно, - пытаюсь отвести немного болезненный для себя разговор в другое русло.
- Ничего, я подожду, когда он подрастет.
Я замираю в немой паузе, не зная, что ответить малышу.
- Мааам, - уже заплетающимся языком шепчет Матвей.
- Что, сынок?
- Я буду помогать тебе! Обещаю! Буду возить его в коляске… - голос мальчика обрывается, глаза его прикрыты, веки слегка подрагивают.
Уснул. Облегченно вздыхаю. На сегодня получила отсрочку. Поправляю одеяло, целую в маленький лобик свою кровинку и, погасив ночник, выхожу из комнаты.
Задерживаюсь около окна гостиной, долго гляжу на искрящийся в свете полной луны снег. Как объяснить маленькому ребенку свои взрослые страхи? Не знаю. Я элементарно боюсь. Повторения непереносимой боли, страха потерять будущего (опять же – только возможно будущего) ребенка, страх погибнуть самой, оставив Матвея без матери. Эти фобии тесно переплелись во мне, и их пока не способно пересилить желание иметь второго ребенка.
Из раздумий выводит жужжание мобильника. Отрываюсь от сказочно красивой картинки за окном и беру в руки телефон. Смс. От Степнова. Просьба выйти в эфир.
Слава Богу, живой, - мелькает в голове. Хотя ни тревоги, ни чувства облегчения внутри не возникает. Просто встреча. Не более того.
Перехожу в кабинет, зажигаю настольную лампу, включаю ноут. Медленно текут минуты, пока грузится система. Включаю ICQ. Вчерашний статус о приватности остается неизменным. Никого не хочу слышать – видеть. Ага, вот и он. Грузится картинка видео сигнала и…
Мое лицо озаряет улыбка. Чувствую, как брови ползут от удивления наверх. Глаза расширяются от увиденного. Улыбка из немного робкой перерождается в самую искреннюю и добродушную. Сердце в груди делает подъем с переворотом и радостно плюхается куда-то вниз…
На экране я вижу Степнова… с маленьким, новорожденным ребенком на руках. Крепкие сильные руки держат маленькое тельце в хлопковом комбинезончике пастельного зеленого цвета и такой же шапочке. Ребенок дремлет, но во сне мотает ручонками и одну постоянно тянет к глазкам. Маленький курносый носик. Темные бровки, из-под шапочки виднеется прядка темных волос. От умиления я уже готова расплакаться. Но держу себя в руках. Лишь только сердце бешено бьется в груди, готовое выпрыгнуть оттуда в любую минуту.
Я не могу найти слов. Лишь жадно припадаю к экрану и пытаюсь рассмотреть кроху. Счастливый отец на минуту выпадает из кадра, изображение малыша увеличивается, и лишь заботливые мужские руки поправляют шапочку, которая чуть сбивается набок при каждом движении головкой.
- Виктор Михайлович! – шепчу я, боясь своим голосом разбудить ребенка. Хотя отчетливо понимаю свою глупость. Такую малютку сейчас ничем не разбудить.
Картинка снова отдаляется, я снова вижу лицо Степнова.
- Привет, Ленок! Рад тебя видеть! – счастливо улыбается.
- Виктор Михайлович! Когда случилось сие чудо?
- Позавчера.
Немного удивляюсь:
- А почему сразу-то не сообщили?
- Хотелось сразу показать. А в больнице это проблематично сделать. Нас сегодня выписали домой, я сразу решил вас познакомить.
Я еще не могу разобрать – мальчик это или девочка, зеленый цвет одежки новорожденного сбивает с толку. Немного томлюсь в нерешительности, но все же задаю вопрос:
- Виктор Михайлович, простите, я не могу понять, кто у вас родился?
Глаза мужчины стали серьезнее, чем обычно, но губы тронула едва заметная улыбка – каждое изменение в его лице не остается для меня незамеченным. Еще бы, 20 лет – это не шутка.
- Так как? – повторяю свой вопрос. – Кто это? Мальчик или девочка?
- Это - ЛЕНКА!
В воздухе повисла многозначительная пауза. В ушах тут же зашумело, в носу защипало, руки невольно накрыли одна другую и сжались в кулачок около моей груди. Последним жестом словно пытаюсь унять взбунтовавшееся сердце в груди. Веки опускаются и закрывают глаза. На секунду словно резко перекрывают кислород, и из груди рвется всхлип. И вот уже кожей ощущаю, как по щекам катятся горячие слезы.
- Ленка, ты чего?! – раздается встревоженный голос по ту сторону экрана. – Ты что, плачешь, что ли?
С трудом разлепляю глаза и, шмыгая носом, почти кричу:
- Это я от счастья!
- Ну, если от него, то, пожалуй, разрешается, - немного успокаивается Виктор, но глаза все еще хранят настороженность.
- Нет, правда, это я от счастья, - абсолютно искренне убеждаю я его. – Я вас поздравляю, Виктор Михайлович! Пусть с этим маленьким чудом, ворвавшимся в вашу жизнь, исполнятся все надежды и мечты!
- Спасибо, Ленка!
Мы еще сидим некоторое время в молчании, улыбаемся друг другу. Рассматриваем малышку. Но вот приходит время расстаться…
- Лен, ты нас извини, но нам пора, - робкий голос Степнова.
- Да-да, конечно! – встряхиваюсь от легкого оцепенения. – Конечно, идите, девочке нужен покой! Ее маме искренние поздравления от всей нашей семьи.
- Обязательно передам.
- Виктор Михайлович! – уже кричу я напоследок.
- Что, Кулемина?
- Будьте счастливы! – сердце рвется наружу. – Я этого очень хочу…
- Спасибо, Ленок! Обязательно буду!
Картинка гаснет, а я продолжаю сидеть, счастливо улыбаясь неведомой картинке, стоящей перед глазами. Впрочем, какой же неведомой? Я до сих пор вижу малышку, с самого рождения удивительно похожую на отца. Снова начинают катиться по щекам слезы. Но они не жгут болью. Это, действительно, слезы счастья. Мне в новинку чувство, что родилось сейчас в груди. И еще некоторое время я пытаюсь его осмыслить. И вдруг решение приходит. Оно простое, как дважды два!!! Я впервые испытала неведомое ранее чувство бесконечной радости в тот момент, когда непосредственно рождается ребенок. У меня были очень тяжелые роды, момент рождения сына остался для меня неведомым. Первые сутки, проведенные в реанимации после родов, прошли в каком-то беспамятстве. Ребенка приносили, прикладывали к груди, но я практически не помню тех мгновений. Тяжелая реабилитация, внезапно ослабший и давший сбой спортивный организм – все это не давало до конца осознать радость материнства. Те тяжелые дни прошли под девизом «выбраться, выкарабкаться, во что бы то ни стало». Одна сплошная боль. Чувство радости пришло запоздало. А мне всегда хотелось знать, что чувствует женщина, когда ее чрево исторгает на свет ребенка. Хотелось испытать это невероятное чувство облегчения, а вслед за ним – чувство радости. Когда все остается позади, когда преодолен последний, самый трудный рубеж. Но мне не суждено было испытать этих чувств. Я лишь предполагала, как это бывает, когда женщины плачут от счастья, увидев ребенка, которого носили под сердцем в течение долгих 9 месяцев, ежесекундно рисуя в своем воображении его личико…
А сейчас я плачу и понимаю – вот оно – неведомое доселе чувство. Я радуюсь приходу в мир нового человечка. И нет большего счастья в жизни, разве что… Вздрагиваю от внезапно пришедшей в голову мысли. Замираю. Сердце снова начинает бешено стучать в груди. Кажется, весь мир замер в ожидании решения, которое рождается сейчас внутри меня… Ну, конечно же!
Захлопываю крышку лэптопа, вскакиваю с кресла, одной рукой вытираю размазавшиеся по лицу слезы, другой выключаю свет и бегу… Бегу наверх, в нашу супружескую спальню с Майклом. Вихрем врываюсь в комнату и замираю на пороге. Запыхавшись, смотрю на своего любимого, самого родного человека. Он еще не спит, читает вечерние газеты, лежа в постели. Руки с печатным изданием опускаются, и пара карих вишен с удивлением смотрит на меня.
- Лена? Что-то случилось? – его голос встревожен. Да и не удивительно – у меня заплаканы глаза.
- Все в порядке.
Я не отпускаю его взгляда, держу крепко, боясь отпустить даже на секунду. Быстрым движением руки развязываю пояс легкого шелкового халата, и он бесшумно падает к моим ногам. Вижу удивление в любимых глазах, которое мгновенно сменяется на искры рождающего желания.
- Ленка? – удивленный шепот.
- Тссс, - шепчу я в ответ. В одну секунду преодолеваю путь от двери до кровати, забыв поплотнее прикрыть за собой дверь.
Забираюсь под одеяло и прижимаюсь всем телом к мужу. Его жар обдает меня с ног до головы.
- Ленка, что случилось? Откуда ты такая прибежала? – разговоры разговорами, а взгляд его уже затуманен, и голос превращается в истомный шепот.
- Тише, молчи, просто люби, - с жаром приникла к его губам.
- Ты хоть бы дверь закрыла, дуреха, - смеется Майкл и уже накрывает нас с головой тонким покрывалом, припадая к моей коже губами. Она тут же начинает плавиться от его ласк.
Остатки разума тают на глазах. Но успеваю прошептать:
- Матвей спит, как убитый, после прогулки. Он не проснется до утра.
- Может, все-таки скажешь, что случилось?
- Матюша сегодня братика попросил, - лежа с закрытыми глазами, чувствую, что Майкл отпрянул от меня. Открываю глаза и вижу его встревоженный взгляд.
- Ленка, я тебя правильно понял? – вопрос повисает в воздухе.
- Да, любимый, я тоже хочу еще одного мальчика, - обнимаю мужа и притягиваю его за шею к себе, снова припадаю к губам.
- Но… - его слова снова тонут в моих поцелуях.
- Никаких «но», я хочу снова испытать радость материнства. По-настоящему…
Майкл пытается еще что-то сказать, но я накрываю его рот своей ладонью. Ласково смотрю в его глаза и даю понять, что теперь я готова на все. Ради исполнения давней мечты, которая была все эти годы спрятана за печатями страхов. Ради мальчика, который, уверена, родится к концу года. Ради сына, которого, как и мечтаю уже более 10 лет, назову Виктором…


Спасибо: 32 
Профиль
golfstream





Сообщение: 652
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 27
ссылка на сообщение  Отправлено: 15.03.09 10:06. Заголовок: «И все же люди стран..


«И все же люди странные, - подумал Ангел и улыбнулся, - пишешь тут для них судьбы, пишешь… и никакой благодарности, им все кажется, что они сами творцы своего счастья». И хотя Ангел не знал наверняка, так ли это, но сегодня он не выспался, засидевшись вчера за судьбой допоздна, и ему хотелось немного поворчать. Он подошел к книжному шкафу, доверху наполненному судьбами, на столе лежало три девственно-чистых книги судеб, но сегодня ему хотелось немного ностальгии. Ангел достал огромный том с верхней полки:
«Виктор и Елена, - прочитал он, - хм, странно, не помню. Старею, наверно» - Ангел расправил крылья, сел за стол и начал читать, пытаясь вспомнить начало этих судеб, чтобы дописать их до конца и сдать в архив.

Глава первая. Виктор.
Ангел углубился в чтение: «Ах, да, - он хлопнул крыльями, - как же я мог забыть этого непоседу, его судьбу я начал писать, когда увлекался всеми видами спорта одновременно. Ох, и досталось же от меня мальчишке, - хохотнул Ангел, - в какие только секции я его не гонял».

Глава вторая. Елена.
«А эту зеленоглазку я помню, начало ее судьбы пришлось как раз на то время, когда я окончательно понял, что в спорте моя любовь – это баскетбол. Меня тогда еще немного в рок-музыку занесло… Так, а почему она у меня не рокерша вышла? – он наморщил лоб, - Нет, не помню…наверно, решил, что для девочки это слишком», - снова хохотнул он.

«Таак, - протянул Ангел, - детство можно пропустить, перейдем к юности. Да не может быть, глазам своим не верю, - он рассмеялся так звонко, что из правого крыла даже выпало перышко, - я их влюбил, ну ничего себе! Ну и фантазер я», - довольно прищурился Ангел.

«А это что такое? – улыбка сползла с его лица, - год 2009, выпускной бал, непонятно как-то закончил эту главу, и что это за троеточие? Троеточие в нашей работе – большая оплошность. Что? – Ангел нагнулся, пытаясь получше рассмотреть написанное, - я развел их? Развел двух людей с общей судьбой? Что на меня нашло? Наверно, зуб болел, от зубной боли я становлюсь страшным занудой».

Ангел встал, прошелся по комнате: «Иногда жаль, что мы, ангелы, безгрешны, а то бы сейчас закурил, честное слово!»

«Ладно, посмотрим, что я тут дальше навоял, тоже мне кошмар стоматолога!
Он. Его жена, интересненько, - Ангел быстро прочитал несколько листов, - достойная женщина, одобряю свой выбор. Дети? Надо же двое, мальчик – отличный мальчишка, его судьбой не я занимался, он кажется станет писателем, если не ошибаюсь. Девочка… Леночка? Ну да, - он почесал затылок, - иногда я бываю сентиментальным.
Она. Тааак череда случайных людей, это не интересно, - Ангел перевернул страницу, - ага, муж…Ох, и намучился я с этим персонажем, помню, уж очень старательно его выписывал, чувствовал ведь свою вину перед девчонкой, вот и заглаживал, как мог. А что у нас с детьми? Двое, мальчишки!? Младшенький Виктор? Хм, иногда я бываю слишком сентиментален.»
Так что у нас на сегодняшний момент?
Миша издал двенадцать книг, гордость современной литературы – не плохо.
Леночка, красавица, родила близнецов в счастливом браке – очень не плохо.
А что у нас с женой? Ах, вот в чем дело? Скончалась… тихо, во сне…хорошая была женщина, надо будет разыскать ее среди наших .
Матвей, ух и богатырь получился, спортсмен, подающий надежды исследователь в области раковых заболеваний – я в него верю, у него получится.
Витенька, заканчивает университет, любимец девушек – ну, двадцать лет - самая пора.
А муж? Где же он? А вот, нашел… Что ж, Матвей, я понимаю твой выбор. Рак – страшная болезнь. Ты уж прости меня, старого дурака, остаться без отца в столь юном возрасте…

А что же Виктор и Елена? Сколько им сейчас там на Земле? Ей 50, ему 65. Ну что ж пора исправлять ошибки.

Ангел вытащил самое красивое перо из своего крыла, опустил его в небесные чернила и принялся за работу. Не поднимая головы, одним махом, он написал их встречу и еще десять лет их совместного счастья:

«…По берегу океана неспешно, опираясь на палочку, шел пожилой семидесятипятилетний мужчина, легкий ветерок обдувал его седые волосы, он улыбался своей спутнице, уже не молодой, но по-прежнему очень красивой женщине:
- А знаешь, Ленка, я иногда думаю, что эти десять лет стоили столь долгого ожидания, - он взял ее за руку, - быть может случись все тогда, после выпускного, я бы так и не понял, КАК сильно я люблю тебя!
- Фантазер ты, Виктор, - рассмеялась она, - дед не зря разглядел в тебе писателя. Пошли домой, завтра дети приедут, я хотела пирогов напечь. И знаешь, я тоже очень люблю тебя!...»

«Ой, - Ангел приложил ладонь к щеке, - кажется, зуб начинает болеть. Ну уж нет, только не на этой судьбе, - он быстро захлопнул том и отложил его в сторону, - пожалуй, ее я допишу завтра.»

(с) Zuka

Спасибо: 35 
Профиль
golfstream





Сообщение: 653
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 27
ссылка на сообщение  Отправлено: 15.03.09 10:07. Заголовок: Вот теперь, действит..


Вот теперь, действительно, все.
Моя самая искренняя благодарность Zuka!
Аля, солнышко, твоя часть - это то, на что я сама не решилась. Но мне хотелось этого. Очень сильно. И ты, словно тот самый ангел, воплотила в жизнь маленькую мечту. А то, что мечты реально сбываются, мне подтвердила Kate. Девочки, спасибо вам сердечное! Я плачу от умиления.

А напоследок мне хочется снова вспомнить Маленького принца и его цветок:
"... трогательней всего в этом спящем Маленьком принце его верность цветку, образ розы, который лучится в нем, словно пламя светильника, даже когда он спит..." (с) Антуан де Сент-Экзюпери
Искренне надеюсь, что вы меня поймете...
Всегда ваша ЛьДинка.

Мне будет очень приятно, если, прочитав, вы зайдете по этому адресу <\/u><\/a> оставить ваше мнение.

Спасибо: 27 
Профиль
golfstream





Сообщение: 903
Зарегистрирован: 17.01.09
Репутация: 48
ссылка на сообщение  Отправлено: 28.08.09 16:00. Заголовок: Превратности судьбы


Автор: golfstream
Название: Превратности судьбы
Рейтинг: PG-13
Жанр: OOC, Angst, Romance
Статус: окончен
Пейринг: Кулемина/Степнов

И помните: ваши отзывы всегда способствуют повышению производительности автора!
Спасибо всем, кто читает, комментирует или просто ставит "плюсики" в углу!

Рада сообщить, что у моего фика появилась замечательная обложка. И я бесконечно благодарна ее автору - little_stone!


Спасибо: 43 
Профиль
Ответов - 174 , стр: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 All [только новые]
Тему читают:
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
Все даты в формате GMT  3 час. Хитов сегодня: 206
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет



Создай свой форум на сервисе Borda.ru
Форум находится на 59 месте в рейтинге
Текстовая версия