Привет. Не ждал? Я так и знала.
Остывший чайник. Пыль и скука.
Я просто мимо пролетала.
И вот зашла, прости – без стука.
Мне страшно захотелось чаю
С малиной, медом или мятой.
И поболтать. О чем? Не знаю.
Был не вопрос - о чем... когда-то.
А на плафоне паутинка...
Другие шторы, непривычно.
Ты, говорят, живешь с блондинкой?
Без комментариев? Отлично!
...Давай о чем-нибудь... а кстати,
За книжной полкой на портрете
В моем малиновом халате
Никак она? Мечта поэта!
Какие формы!!! Поздравляю.
Куда уж мне. Невероятно.
Безумство роз в цветущем мае!
Без комментариев? Да ладно.
Ну что же, славно посидели,
Про чай я, кажется, забыла.
А хочешь, вместе полетели
Как раньше... впрочем, пошутила.
Ты извини, была бестактной.
Я не к тому, чтоб всё с начала
И вовсе не прошусь обратно,
А просто... по тебе скучала.
(Наталья Лукьянова)
Самый-любимый-мужчина открыл входную дверь, посмотрел на меня в упор и тут же закрыл. И вот уже полчаса я сижу на грязных ступенях в холодном подъезде и жду.
Раз, два, три… четырнадцать, пятнадцать, пятьсот шестьдесят семь… А чертова дверь ехидно смотрит на меня маленьким глазком, будто насмехаясь над моей глупостью. И тихо… А у меня пятно на коленке… А-а-а, какая теперь разница, ступени всё равно грязные, и джинсы, купленные неделю назад, придется безжалостно стирать… Тихо-то так почему?
Я не выдерживаю, вскакиваю и быстро хожу по лестничной площадке. Ноги затекли, рукам холодно. И куртка не греет – трясет, как при температуре, а жара нет. Это, наверное, совесть устроила радостные пляски, что вернулась туда, где ей положено находиться. А где ты была всё это время, дорогая, а? Каникулы себе устроила, сбежав вместе с разумом, а я теперь мучайся…
Тысяча четыреста тридцать два… Степнов, ты на работу пойдешь сегодня или нет? Молчит. Дверь степновская молчит, а мне выть хочется.
***
- Ты что тут делаешь? – появляется неожиданно, когда я с грустью осматриваю окрестные пейзажи через мутное стекло.
Стоит, руки на груди скрещены и взглядом просто буравит мою бедную душу. Насквозь – как только он умеет. Брови нахмурены и внимательно так смотрит Зевсом-громовержцем.
- Вот, мимо проходила, решила зайти, забрать свои вещи. – И только спустя мгновение до меня начинает доходить, что именно ляпнула.
Вещи забрать! Нет, ну это надо быть такой идиоткой! Мерзнуть под его дверью, ждать непонятно чего, а потом сказать, что просто зашла за вещами!
Интересное, оказывается, ощущение – чувствовать, как земля уходит из-под ног…
Выходит, что врут писатели: это не бездна под тобой открывается, а просто кровь к лицу приливает, и кажется, что вот-вот упадешь… Вещи забрать! В плане под названием «Самые большие глупости, сказанные мной по дурости» появляется новый огромный пункт, мигом становящийся лидером.
Степнов одаривает меня таким грозным взглядом, что хочется не просто провалиться под землю, а стереть все следы собственного существования, чтобы даже память уничтожить о том, что жила когда-то такая глупая Лена Кулёмина, бросившая однажды человека, которого любила больше всего на свете.
- Ну, заходи, - не слишком гостеприимно, но всё же распахивает дверь.
«Прогресс», - мысленно отмечаю про себя. Неловко сталкиваемся плечами в узкой прихожей – он дергается, словно кипятком облитый.
«До прогресса нам еще далеко», - подвожу печальный итог и, обреченно вздохнув, плетусь за Степновым на кухню.
***
Так и есть. Он готовит ужин, как по расписанию, всегда в одно и то же время. И так же булькает кипящая вода в кастрюльке с отбитой ручкой. Это я ее отбила, когда, потеряв равновесие, растянулась на полу. До сих пор помню твои расширенные от ужаса глаза: кипяток не вылился на меня лишь чудом…
…А шторы новые. Заметила их сразу же, как только вошла. Сложно не заметить это бежевое чудо, украшенное снизу воланчиками.
- Красивые шторки, - сжимаю изо всех сил руки, чтобы не выдать истинных чувств.
- Не усмехайся, - даже не поворачивается, по-прежнему делая вид, что содержимое кастрюли нуждается в непрерывном помешивании.
- Даже не думала, - заверяю его вполне искренне.
Ну, вот как объяснить, что шутить мне сейчас хочется в последнюю очередь?
Переставляю кружки на столе, пытаясь скрыть волнение. Не знаю, куда деть руки. Во мне мучительно разгорается желание обнять тебя так крепко, как это только возможно. Я безумно хочу прижаться щекой к твоей коже. Хочу шептать тебе самые ласковые слова, не понимая их истинного смысла, – просто шептать тебе что-то на ухо.
Я хочу.
Я не могу.
Я не могу смотреть тебе в глаза: боюсь увидеть там боль. Кажется, я могу себя поздравить: в первый раз за десять минут я подумала не о том, что хочу сама, а о том, что чувствуешь ты. И для меня это сейчас в миллион раз важнее…
Мне плевать на то, что будет со мной, мне всё равно, как я выгляжу в твоих глазах. Лишь хочу, чтобы ты перестал страдать. А ты ведь страдал – я это точно знаю…
- Почему вы не живете вместе? – он наконец-то поворачивается, но теперь больше всего на свете я хочу видеть его спину. Стыдно, и щеки наверняка пылают…
- Потому что он меня бросил, - отвечаю вот так просто, равнодушным голосом. Не играю, не рисуюсь, просто сообщаю ответ на поставленный вопрос.
- Почему? – в его глазах застыло изумление.
Усмехаюсь. Потому что любви не было. Вот и всё. Не надо копаться в психологических причинах или искать логику в поступках. Отношения держат только чувства, ничего более.
- Я не понимаю, Лен. - Таким знакомым отчаянным жестом запускает пальцы в волосы… Голову опустил. Дежавю. Такое уже было: мы сидели за кухонным столом, а я вцепилась в кружку, как в спасительную соломинку. И расстояние между нами было – руку протяни, как и сейчас…
- Я не понимаю, - голос глухой. – Зачем тогда всё это было? Поиграть хотели, да?
Если бы я знала, зачем всё это было нужно! Родной мой, если бы я сама могла ответить… Молчу, и сахар сыплется мимо кружки. Не знаю, что тебе ответить…
Отнюдь не мхатовская пауза затягивается. А я всё равно ощущаю какое-то дикое, абсолютно ненормальное в данный момент счастье. Счастье просто быть здесь - уже не дома, но всё равно в самом теплом и родном месте на земле…
А ты молчишь, и я чувствую, как мучительно что-то обдумываешь. Еще секунда, еще мгновение…
Телефон просто взрывается, вибрируя на стеклянной полке, куда я кинула его по неискоренимой привычке. Оглушительно громко. И нет больше чувства дежавю, исчезло очарование момента, в котором были только мы вдвоем… Есть только два непонятых, а оттого усталых человека…
- Да, - недовольно бурчу в трубку, бессознательно прикрывая ее ладонью. - Нет. Сегодня не могу. И завтра тоже, - повышаю голос, - и мне плевать, кто будет.
Следующий вопрос заставил меня покраснеть и непроизвольно дернуться в сторону прихожей – подальше от тебя, чтобы, не дай бог, не услышал.
- Нет. Не надо. Да, я уверена. Не передумаю. - Вижу, как ты поднимаешься со стула, и резко обрываю разговор: – Всё, мне пора.
Телефон небрежно брошен на стол.
- Ты уходишь, – спокойно и размеренно произносит Степнов. - У тебя дела. - И снова я чувствую боль в твоем голосе.
- Нет! – громко вскрикиваю. Пожалуй, слишком поспешно и, пытаясь придать голосу спокойствие, говорю:
- Нет у меня никаких дел.
Подошла. Положила ладонь ему на грудь и, чеканя слова, произнесла:
- Кроме. Тебя. Мне. Никто. Не нужен.
Вздрагиваешь. Накрываешь своей рукой мою. Шепчешь:
- Правда?
Киваю. Зачем слова? Они нам ни к чему. Мы умеем видеть друг друга. Умели раньше, надо просто вспомнить, каково это – верить словам и взглядам…
***
Время не замерло и сердце не остановилось, когда ты потянулся к моим губам – первый не выдержал того полузабытого и сладостного ощущения переплетенных рук. Ничего не изменилось, и я по-прежнему слышала шум за окном. Не было красивых сцен из романов, когда у героини подкашиваются ноги от нахлынувшего счастья. Был просто наш поцелуй – первый после расставания, с горьким привкусом обиды…
Был наш поцелуй. И, по-моему, ключевое слово здесь совсем не «поцелуй»…
- Это… это, - он слегка отстраняется, но руки не разжимает, напротив, сильнее обхватывает мою ладонь.
- Что? – А в голове тысяча мыслей: «оттолкнет», «бросит», «не смогу», «ни за что»…
- Это…
- Наверное, неправильно? – намеренно бодрым голосом подсказываю ему.
Он молчит. Смотрит куда-то поверх моей головы и молчит. Чёрт, да скажи хоть что-нибудь, я же не выдержу!
- А в любви правильных решений не бывает…
- Д-да, - киваю на автомате и только через несколько секунд осознаю истинный смысл этих слов… Благодарно прижимаюсь к твоей груди и тихо добавляю спустя пять ударов твоего сердца:
- Тем более у нас…
если вдруг.. то комментарии тут<\/u><\/a>